— Что ж, думаю, что пришло время поговорить с ним по душам. Цирк, его связи в городе, его знания — у всего это есть лишь одна взаимосвязь. То, что он предпочитает разыгрывать моего слугу, имеет свои причины, — я закурил трубку, наблюдая за кольцом из дыма, как оно поднялось и развеялось. — Меня это устраивает. Он пообещал, что будет полезным и он, без сомнения, полезен. Я только не хочу, чтобы меня во что-то втянули.
— Для этого, кажется, уже слишком поздно. Мы уже в центре событий, — заметила Лиандра.
Я кивнул.
— Может быть. Тогда я, по крайней мере, хочу узнать, во что мы замешаны. Почему ты спрашиваешь?
— Там, — сказала она, указывая кивком в сторону «Копья Славы». Это был Армин, который быстро оглядевшись, поднялся на дау. — Он ведь так усердно завершает наш дом! — прокомментировала она.
— Ты заметила его раньше?
С места, которое она выбрала, мы могли наблюдать за кораблём поверх нескольких ящиков. Однако с корабля нас не было видно.
Она покачала головой.
— Нет. Я видела не Армина. Я видела одну конкретную молодую сэру, которая только что пробралась на борт корабля. Ты её знаешь, она продала нам на рынке медовые пирожки, — она улыбнулась.
— Файлид? Что она здесь делает?
Я вытянул шею, чтобы разглядеть замаскированных телохранителей, но либо они были гораздо лучше в маскировке, чем я в их поиске, либо она действительно пришла без охранников.
— Не ищи её людей, — сказала Лиандра. — Поищи Армина. Там. Один из странных ремесленников, с которым он разговаривал на кухне.
Значит это были не ремесленники, а замаскированные телохранители Файлид. В нашем доме. Думаю, я увидел ещё одно или два знакомых лица, следовательно их было здесь гораздо больше.
Я затянулся трубкой, размышляя.
— Думаю, нам стоит оставить их в покое. Чтобы там не планировал Армин, это не направлено против нас, в этом я уверен.
— Откуда у тебя такая уверенность, Хавальд?
— Под всеми своими масками Армин — человек чести. Я видел его глаза, когда умер Ордун. Он на верной стороне. У меня было достаточно возможностей понаблюдать за ним. Он восхищается тобой и искренне уважает других. Думаю, мы ему нравимся.
— Ты два раза спас ему жизнь. Он обязан тебя любить.
Я повернулся к ней.
— Это ни о чём не говорит. То, что делает меня таким уверенным — это моё предчувствие. Оно ещё никогда меня не подводило. Сегодня после обеда у него будет возможность рассказать нам, что он задумал, — я посмотрел на тлеющий табак в трубке. — Думаю, он воспользуется ей.
— Хавальд, — она положила руку на моё предплечье и посмотрела на корабль. — Разве это не священник Борона, которого мы видели во время казней.