лжно. Сегодня Пылающий был с нами, направлял клинки своих детей и забрал к себе всего четверых, да будут души их согреты божественным пламенем в вечности.
Тихий хор братьев поддержал её.
— Теперь мы сложим костры и проводим их, — я сказала! Кельвин, поучаствуете?
Наёмник, который желал только отмыться, хорошо поесть и улечься спать, встретившись со взглядом прекрасных очей, не смог воплотить нехитрые желания. Разве что омыть лицо. Самшит увлекла его за собой, позабывшего усталость, и при свете застеклённых ламп он шарил по лесу, собирая, а то и рубя ветки. Выбрав место близ бивака, элрогиане сложили жёсткое ложе для тех, чей сон был вечным, и под молитвенный гимн, зажгли его, выдав караван всем на сотни лиг округ. После живые вернулись к малым кострам и продолжали прощаться с ушедшими в мыслях.
* * *
Путешествие продолжилось на следующий день и скоро стало понятно, что лето в горах всё-таки существовало. Оно поднялось с равнин, нагнало и обогнало караван, а потом весь мир зацвёл невероятными красками. Леса уступили лугам, в тёплый воздух поднялись прекрасные бабочки и стаи кровожадного гнуса; овечьи отары белели на сочной зелени, мир стал казаться добрее. Караван двигался мимо старинных дозорных башен, запиравших пути в ущелья, либо стоявших на страже горных поселений, гномы-скиартмары продолжали показывать путь.
Однажды по правую руку появился холм, на котором высился город, каких прежде путешественники не видели. Множество одинаковых домов с островерхими крышами стояли на его склонах, почти лишённые окон, погружённые в полную тишину. В основании холма виднелись тёмные зевы проходов, не забранных вратами, место казалось пустым, но чистым, будто его только что покинули.
Самшит, которая находила удовольствие в созерцании красот и проводила много времени вне юрты, обратилась к наёмнику:
— А здесь кто живёт?
— Здесь? Хм. Сейчас мы идём по местам, где многие тысячи лет обитает народ халанов. Они и построили этот город, но не для жизни, а для смерти. Это склепы, госпожа моя. И холм — тоже не холм, а многокамерный курган, в котором покоятся халанские багатары и алдары, — древние князья и более молодые аристократы, то есть.
Дева узрела город в новом свете, более холодном и чужом тому тёплому дню.
— Вы были там?
— В этом городе мёртвых? Нет, но был в другом. Халаны живут во многих частях Драконьего Хребта.
— И что… что там внутри?
Наёмник дёрнул щекой. Воспоминания были старыми, подёрнутыми патиной времени, однако цепко держались в голове. Именно эти воспоминания он сохранил хорошо.