— Оброс хламом за годы.
Она вздрогнула, обернулась и приняла чашку горячего напитка. Майрон уселся в кресло со своей, стал доливать туда ракии.
— С этими вещами связаны истории? — спросила Йофрид.
Желтоглазый обвёл кабинет взглядом задумчиво.
— С большинством. Любопытно?
Конани тряхнула рыжей гривой в знак согласия.
— Ладно… видишь железный меч в углу? Этот уродливый клинок принадлежал когда-то вождю людоедов зуланов. Его звали Крон. Когда я в битве отсёк руку, сжимавшую этот меч, Крон взял её в другую руку и продолжил убивать людей.
— Это ложь, — изобразила гримасу неверия орийка.
— Это правда. Причём отсечённой рукой он продолжал сжимать свой клинок.
— Нет!
— Да! Огромный был ублюдок. А вот скелет. Думаешь, это чудовище? Ошибаешься. Это был человек, колдун с мутацией генома. Умел повелевать водяной нечистью, любил менять погоду. Армия речных чудовищ по его воле осадила город чтобы захватить меня, однако я убил мерзавца. В этом мне, кстати, помогла наука старухи Орзы. Потом я выварил кости из плоти и поставил его тут. Вполне заслуженная участь.
— Фериния мне свидетель, — Йофрид отхлебнула горячей и сладкой жидкости, — ты не скучал эти пятнадцать лет. А что… — она выбрала наугад одну из безделушек, взяла с настенной полки блестящий талисман, — это что такое? Волшебное?
— Нет, всего лишь гномская награда за доблесть, один старик подарил, ерунда.
— А вот этот? — Она сняла со стены один из ножей. Его рукоятка была исполнена в виде вороньей головы, а клинок оказался ужасно тупым.
Майрон как-то переменился, поник и даже будто потерял цвет. Слова дались ему тяжело:
— Это её нож, она его так и не забрала… метнула в меня, а потом не забрала.
Йофрид посмотрела на седовласого.
— Её?
Он стукнул по нижним зубам кадоракаровым загубником, переводя взгляд с ножа на лицо орийки, обратно.
— Видишь ли… была одна женщина… не важно.
— Ну чего же ты? — улыбнулась Йофрид, чьи щёки стали немного розовее. — Ничего в этом такого нет, говори спокойно. У меня тоже была женщина. И не одна. Что же теперь, смущаться?
— Мне не интересно, как ты коротала эти годы…
— А мне интересно, как их проживал ты. Но если не хочешь…
— Не хочу. Действительно не хочу. Но не потому, что эта женщина распалила во мне пламя, которое дотоле распаляла лишь ты. Не хочу, потому что мне стыдно. Я подвёл её. Оставил на участь, которая страшнее многих иных. И хоть умом понимаю, что не виноват, в душе знаю, что на мне великая вина. Вероятно, она по сей день не оправилась, если вообще жива.
За окном громыхнуло, небеса осветили ломаные молнии и начался ливень. Как и было обещано. Слушая шум капель, отрёкшийся маг сидел в своём кресле, подперев щёку кулаком и потягивал горючий чай. Под столом тихо мурчал Лаухальганда. Йофрид стало неловко держать нож в руках, и тот вернулся на место. Она набралась смелости, чтобы опять нарушить молчание: