– Джулия, – прошептал он, и накрыл мою руку своей, пытаясь меня остановить.
Ясно-понятно.
Приплыли, Маша. Отворот-поворот по-графски.
– Хорошо, прошу прощения, что потревожила, – заявила деловым тоном, словно меня ни капельки не задел отказ. На деле я едва ли не до пяток покрылась краской. Первая предложила мужчине себя, а получила вот это вот все. Одно успокаивало – ради благого дела, а не потому, что гормоны в голову ударили.
Хорошо-хорошо, без гормонов не обошлось, но все же для благого дела.
– Ничего страшного, граф Ортингтон, – проговорила скучающе, тщетно пытаясь застегнуть пуговицы на груди. – У меня внушительный список бывших женихов и, как вы успели меня неоднократно упрекнуть, я незаслуженно обделила их своим вниманием.
Первая пуговица поддалась. Великолепно! Правда, толку от моего занятия ноль: под тонкой тканью отчетливо выступают свидетельства моего интереса к графу Ортингтону. Неплатонического интереса.
– Уверена, один из них окажется столь благородным, чтобы…
Треск рвущейся ткани ошарашил. А в следующее мгновение меня смяли в яростных объятиях и, подхватив под бедра, вжали в стену. И чем ему кровать не угодила?
Губы обожгло гневным, почти лихорадочным поцелуем, выбившим воздух из легких. Язык графа вторгся в мой рот, срывая совсем не целомудренный поцелуй. Я потянулась навстречу горячим рукам, страстно блуждающим по моему телу, плавилась в ласке, пила сбивчивое дыхание Кристиана, вырывающееся с рыком между поцелуями.
Под моими ягодицами оказалась гладкая столешница комода, с которой все полетело на пол. Не разрывая поцелуя, граф скинул с себя камзол и принялся за рубашку. Вид Кристиана, с затуманенным взглядом, распалял желание до невыносимости. Оно пульсировало острой болью внизу живота, кружило голову. Граф издевательски медленно стягивал рубашку, позволяя насладиться игрой литых мышц, по которым лился лунный свет, не отказала себе в удовольствии коснуться каждого изгиба идеального тела. Так и хотелось провести по крепким кубикам… языком.
Я стекла с комода и воплотила свои желания. Кристиан терпел с глухим рычанием, пока я не опустилась на колени, и не принялась за застежку его брюк.
– Сегодня твой день, – прошептал он, заставляя меня подняться, и бережно взял на руки, чтобы отнести в кровать.
От штанов его сиятельства мы избавились также быстро, как от моей сорочки, но менее эффектно. А дальше стало совсем не до титулов…
Кристиан ласкал меня везде: жадно, горячо, страстно, как голодный, дорвавшийся, наконец, до еды. Наши тела извивались в танце безудержной страсти, то яростно вбиваясь друг в друга, то словно танцуя, сливаясь воедино в танце любви и нежности. От нашей страсти скрипела кровать, сбились простыни, а слуги, наверняка, краснели, спрятавшись по комнатам, от моих стонов. Но сдерживать себя я не хотела. Наслаждение волнами подкатывало к горлу, вырывая из него протяжные, хриплые стоны, которые Кристиан тут же подхватывал и выпивал, проводя языком по моим распухшим от поцелуев губам. Неистовый, он то умело доводил меня до вершин, то внезапно останавливался, позволяя насладиться остротой желания, граничащего с безумием.