Я рванул с места по до боли знакомой тропинке. То, о чём мы только что говорили с учителем подтверждалось. Бежать было легче, и я мчался, не щадя себя и испытывая новые пределы скорости и выносливости, изо всех сил желая улучшить собственное время.
Старик ничего мне не сказал, когда я замер возле него глубоко дыша, лишь указал на пенёк рядом с собой, где уже расставил на скатерти миску с рисом, тушёным мясом, овощами и чай. Я с благодарностью опустился на землю и ухватился за еду, тут же получив удар лозой по пальцам.
— Кто сказал, что есть станешь сразу после забега?! После — не значит, сразу!
Старик заставил выполнить все обычные упражнения, и я обнаружил, что каждое из них теперь выполняется гораздо легче. Самое большее понимание пришло во время отработки приёмов узцу и циркуляции энергии по формам. Схватки с Кейхас не было, и Комацу использовал освободившееся время, чтобы начать практиковать совершенно новый комплекс упражнений, заставляя тренироваться допоздна, до тех пор, когда уже стал сомневаться, что тело хоть сколько-нибудь улучшилось.
— Молодец, пробежал в два раза быстрее, чем в свой первый день, — похвалил учитель, и тут же испортил настроение. — Правда, внучка всё равно утром пробежала в три раза быстрее тебя. На сегодня всё. Теперь перекуси и до встречи на рассвете, — сообщил Комацу и исчез. Я же без сил повалился на землю.
* * *
Обессиленный рухнул на футон в домике. Никогда в жизни не чувствовал себя таким выжатым. Всё тело пульсировало от боли, мышцы дёргались в судорогах. Учитель был поистине беспощаден. Ворча себе под нос, я перекатился на матрасе и оказался лицом к лицу с Кейхас, которая лежала рядом, подложив руку под голову и широко улыбалась.
— Привет! — первой поздоровалась девушка, я же язык проглотил от неожиданности, лишь сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди.
— П-приветсвую старшую! — наконец прервал неловкое молчание.
Кейхас фыркнула от смеха, вставая и разглаживая мантию. Она выглядела как всегда прекрасно: с длинными черными волосами, собранными в пучок, алые губы растянулись в улыбке, маленький носик слегка сморщился, а глаза искрились безудержным весельем.
За последние недели мы волей-неволей сблизились и стали друзьями, проводя много времени вместе, но не до такой степени, чтобы она приходила ко мне ночевать.
— К тебе слишком легко подкрасться, — щёлкнула она меня по носу. — А теперь пойдём, покажу кое-что, — она повернулась, когда я не сразу последовал за ней, и подняла бровь. — Идёшь или нет?
— Учитель заругает, да и на тренировку вставать рано…