От размышлений отвлёк стук в дверь.
— Старший, — склонил голову вошедший, вытянув руки вдоль тела.
— Говори.
— Задержаны трое. Пришли со стороны ущелья. Зверь, генетта, оранжевый либо первая ступень к жёлтому. Девушка лет восемнадцати-двадцати, скорее всего, из Оводаи, судя по одеянию, базовый жёлтый. Парень лет двадцати или чуть старше, происхождение не известно, третья ступень к оранжевому. Парню указали на его место, девушка заступилась, пришлось заковать и бросить обоих в камеры. Всё ценное и интересное в этом свёртке, продукты питания и слабые пилюли и эликсиры сданы на склад.
— Как такой отброс вообще смог до нас добраться? Ничтожество… Позор быть таким слабаком в его годы, — с отвращением произнёс Хорнет.
Послушник, понимая, что ответа от него не требуется — попечитель просто высказывает свои мысли, продолжал молчать.
— Пойду взгляну на них сам, — разгладив мантию командир заставы выпрямился и прошёл мимо согнувшегося в поклоне подчинённого.
* * *
Как только их троица пересекла крепкие ворота заставы, отношение конвоиров к ним изменилось. Если с девушкой они стали подчёркнуто вежливыми, предложили выпить чаю, перекусить с дороги, принять ванну, то над Акаратом тут же стали смеяться, задирать и наградили тумаками. Отчего тот вспылил и ударил командира отряда, поймавшего их. Конечно, учитывая разницу в рангах, толку от этого не было, но сам факт того, что такой отброс поднял руку на старшего, взбесил их, и его жестоко избили, а девушку и зверя, за то что вздумали за него заступиться обуздали. Зорму отвели в загоны для животных, ловко накинув ошейник с начертанием подчинения, а Акарата и Кейхас не церемонясь поместили в тесные одиночные камеры, оставив у дверей конвоиров и для вящей надёжности накинув кандалы с вязью незнакомых символов, блокирующих использование техник.
Сейчас девушка сидела у дальней стены, вперив ненавидящий взгляд в мужчину в отличительной одежде членов братства, замершего у двери в её темницу, того самого, что заковал её.
Мысли девушки блуждали вокруг Акарата. В последнее время он был сам не свой и даже освоение техники движения его не ободрило. Он чувствовал себя бесполезным и никчёмным. Разве что, когда она повалила его и навалилась сверху в траве, в его глазах блеснул огонёк задора.
В конце концов, из-за напряжения последних часов усталость сморила девушку, и она задремала, свесив голову на грудь.
Громкий перестук каблуков по каменному полу и перезвон ключей разбудили Кейхас. Утерев тыльной стороной ладони вытекшую слюну и поводив головой из стороны в сторону, взглянула на охранника. Тот стоял, согнувшись пополам и не смея оторвать глаз от пола. Перед ним замер крупный, дородный, что несвойственно для идущих, мужчина, в богато отороченной и расшитой мантии, подпоясанной зелёным поясом с одной голубой насечкой. С таким ей точно не справиться.