— Этот недостойный взял ваше мясо, рыбу и воду, и готов понести наказание или отработать ущерб, — встав на колени, коснулся лбом земли.
Прав был Комацу, говоря, что придёт время, и осознаю, когда стоит проявить уважение и смирение, а не выпячивать гордость.
Я стоял, затаив дыхание, ожидая, не разорвёт ли он и меня на части, как зверей, пока незнакомец стоял, что-то обдумывая. Никак не выказав недовольства, мастер просто повесил на пустое место принесённое мясо и пошёл разжигать костёр. Видимо, его вообще ничего не волнует и он отрешён от мира, хоть и не похож на монаха, о которых как-то мельком говорила Кейхас и была пара строк в “Наставлениях”. Хотя на знания Тэнг о мире и его устройстве полагаться не стоит, да и подруга ничего толком не знала о том, как всё устроено за пределами ущелья Гроз.
Я устроился неподалёку, ниже по течению ручья. Хорошо, что тоже себе кусок мяса прихватил, потому как сильно проголодался. Осталось придумать, как договориться с незнакомцем, чтобы взять углей или пожарить на его очаге.
Тот, видимо, следовал пути Огня, потому что растопка вспыхнула по щелчку пальцев. Не, просить разжечь и мой будет верхом наглости. Подожду, как разгорится и прогорит, а потом ветку какую подожгу. Думаю, не откажет. Если вообще обратит на это внимание. Почему, интересно, если моя догадка о его Стихии верна, он не брал огненные ядра? Загадка…
Раз уж мастер не выказывает неприязни, я углубился в лес неподалёку. Наломал жердей, частью перегородил проход между двумя росшими рядом деревьями, часть вбил как колья и переплёл ветвями, замазав щели листьями и грязью. Крышу сложил из таких же жердей, обвязав их друг с другом и накидав сверху веток. Потом надо будет шкуру попробовать снять, чтобы вход перегородить.
Удовлетворенно взглянул на результат. Считай, как дома. Тут я буду в относительной безопасности, да и до заставы братства Полуденных Клинков недалеко.
Мужчина тем временем сполоснулся в реке и, проткнув один из кусков мяса, подвесил его над огнём, время от времени поворачивая. До меня доносился запах подгоравшего жира и пряностей, незнакомец успел обвалять мясо в каких-то травах. Я припрятал у дальней стены своей хижины ядра, не забыв их на всякий случай отделить друг от друга. И прислонился к стене, прихлёбывая воды из бутыли.
Не успел сделать и трёх глотков, как на меня упала тень от стоящего напротив мужчины, равнодушно поглядывающего сверху вниз. Тот протянул руку, указывая на бутыль, и произнёс бесцветным, словно шелест листвы, голосом:
— Верни.
Я молча протянул ему бутыль, заткнув пробкой, и тот молча развернулся и, уйдя к своей хижине, скрылся внутри.