Пока ковылял к павильону, где жил Ванхин, услышал смех, доносившийся со стороны главных ворот, и поморщился, узнав голос, принадлежащий Тайко. Несомненный лидер среди тех, кого я ненавидел. Он был на три года младше меня, но, обладая красным поясом, превосходил меня во всём.
Не особо серьёзное достижение, даже иные дети могли похвастать большим. Но вот только именно меня он выбрал в качестве объекта для вымещения злости за неудачи. И был готов лезть из кожи вон, лишь бы сделать мою жизнь невыносимой, воспринимая моё присутствие как личное оскорбление.
Проклятый урод никогда не нападал открыто, но за последние года два он словно с цепи сорвался, не имея возможности взять следующую ступень. Постоянно от него доставалось, порой приходилось отлёживаться по несколько дней. И ладно бы только избивал и калечил, но Тайко ломал и рабочий инструмент, за что меня лишали еды или добавляли работы, и каждый раз выламывал дверь в хижину, где я жил, стоило ему оказаться поблизости. Он всегда извинялся, говоря, что не знает пределов своей силы, но каждый раз я отчётливо видел злобу в его глазах. Ублюдку нравилось издеваться над теми, кто слабее и не сможет дать сдачи.
К счастью, успел дойти до павильона, не попавшись ему с приятелями на глаза.
— Акарат, хорошо, что заглянул. Всё закончил на сегодня? — спросил Ванхин, стоило зайти внутрь и поклониться.
— Да, третий старейшина, — ответил ему, заметив красную линию рядом со своим именем в свитке, который тот держал.
Жаль, надеялся, что Коэра забудет об утреннем происшествии, но не повезло.
— Гравий для прудов заканчивается, господин.
— Хорошо. Приходи утром за мешками.
Я кивнул, снова отвесив почтительный поклон, прежде чем уйти. Всё складывалось просто замечательно: не придётся выполнять непосильную работу, ведь говоря о мешках, старейшина имел в виду те хитроустроенные, что позволяли переносить гораздо больше, чем представлялось, глядя на них. Я не знал и не понимал, как они устроены, слышал, что клановые их иногда называли мешками путника.
Обрадованный, в мыслях уже представлял завтрашний день вдали от деревни. Обычно я уходил на рассвете, захватив с собой еду на весь день. Мне потребуется часа два-три, чтобы добраться до места сбора, отмеченного на карте, но всё равно это приятная прогулка.
Я был так погружен в собственные думы, что не заметил подножку и, споткнувшись, свалился лицом прямиком в траву.
— Смотри, куда прёшь, отброс! Ты мог серьёзно повредить мне ногу!
Я внутренне застонал. Надеялся избежать встречи с ним, но, видимо не судьба. Неуклюже перевернувшись на спину, я с трудом остался равнодушен, глядя в жестокие глаза Тайко.