Он оставался таким и сейчас, когда она бессмысленно пялилась в окно на ночную Москву.
Глеб знал, о чем она думала: ее неуверенность и сомнение витало в салоне, затейливым узором ложилось на приборную панель, пробивалось красными габаритными огнями спешащих домой машин. Прорывалось в манере покусывать нижнюю губу, растирать указательный палец и хмуриться. В этой голове сейчас принимается решение. Возможно, главное в ее жизни. И он не хотел мешать. Поэтому молчал. И не предложил заехать поесть: желудок не простил обмана с пирожным, и сейчас подвывал, почти заглушая мерный гул двигателя.
Уже свернув к дому, ожидая пока распахнутся ворота, он проговорил примирительно:
– Варвара, спасибо вам, – его отец всегда советовал просить у женщины прощение, если она виновата, и благодарить, если не знаешь, что сказать, но хочешь оставить о себе приятное впечатление.
Правило действовало безотказно.
И сейчас снова не подвело: девушка повернула к нему голову, уставилась, чуть приоткрыв рот.
– За что? – отличный вопрос, предоставляющий право мужчине говорить. И женщина будет слушать!
Глеб спрятал лукавую улыбку.
– За то, что не устроили истерику, не бросились жаловаться Толмачеву. За то что, сейчас всю дорогу молчали и дали возможность подумать.
Девушка прищурилась, поджала губы. Глеб продолжал:
– Предполагаю, я немного перегнул палку, нагнал страху. Мы контролируем ситуацию, и система безопасности у Толмачева сейчас налажена гораздо лучше, чем даже год назад, – он кивнул охранникам на посту, мягко направился через парк к дому. – Так что вам или вашей матери волноваться не о чем. При соблюдении элементарных мер предосторожности.
– Даже если нет никакой угрозы, ее стоит придумать, чтобы так манипулировать людьми, – Варвара говорила медленно и смотрела с издевкой.
Глеб осекся и подавился следующей заготовленной фразой – про профессионализм своих ребят и про то, что все меры на непродолжительное время.
– В каком смысле манипулировать? Вы считаете, я это все придумал? – он остановил машину у флигеля, в котором жила девушка, повернулся к ней. – Ну, давайте, выдавайте свои соображения, уже заинтриговали. Зачем мне все это? Отработать бабки, которые мне платит за работу олигарх? Обратить на себя внимание голоногой малолетки? Или устроить себе развлекалово с беготнёй по торговому центру? Ну, что замолчали?
Варвара с опаской поглядывала на его напряженную грудь, взбугрившиеся под футболкой бицепсы, крепкий пресс. Взгляд мужчины снова стал острым и холодным как сталь, под ним оказалось неуютно, зябко.