Она старалась говорить безмятежно, хотя перед глазами стоял, пронизывая насквозь, потемневший взгляд Фадеева, когда тот садился в машину. Мать тяжело поднялась.
– Надо позвонить Глебу.
– Сиди! – дочь метнулась к столику, отодвинув в сторону замершую столбом Ирину и охранника. Схватила оставленный Фадеевым сотовый, нашла в списке контактов его номер.
– Да! – он отозвался после первого сигнала.
– Мама…
– Что с ней?
Варвара почувствовала его напряжение, между лопаток стало жарко, будто после пробежки.
– Ничего. Она волнуется, что с Григорием Григорьевичем… – девушка активировала громкую связь, чтобы мать могла сама услышать, что с женихом все в порядке.
Глеб не дал договорить, бросил отрывисто:
– Нормально… Ранен. Скорую вызвали.
Мать ахнула и повалилась на пол, будто подстреленная. Охранник и Ирина едва успели ее подхватить. А Варвара так и стояла посреди комнаты с отставленной рукой, в которой тяжелел подаренный Фадеевым аппарат, и с удивлением наблюдала, как гаснет экран.
Шел второй час ночи.
Приемный покой пустовал. Сонная дежурная сестра неторопливо заполняла журналы, поглядывала на беспокойное семейство в коридоре, на белой кушетке, вздыхала немолодая интеллигентная блондинка, ждала хирурга из операционной. Около нее суетилась и нервничала молодая девушка неформального вида – порванные на коленях джинсы, черная боксерка выглядывала из-под черной рубашки, затянутой узлом на талии. Длинные, ниже поясницы, волосы, перехвачены как обручем черной банданой с пауками и черепами.
Вот от девицы-то и было больше всего шума.
– Ну, почему так долго-то? – шипела она. Слова рассыпались по пустынному коридору, отскакивали от белых стен, катились по мокрому кафельному полу. – Сказали же, что пустяковая операция…
Вскочила, прошлась по коридору, шелестя полиэтиленовыми бахилами, заглянула в кабинет:
– Как можно связаться с операционной?
– Девушка, я же сказала, доктор спуститься, – медсестра покачала головой. – Закройте дверь, пожалуйста.
Девушка шумно втянула пропахший хлоркой воздух, закрыла дверь.
– Дочь, не суетись, – попросила мать. – Я тебе говорила – оставайся дома.
Действительно, говорила. И Фадеев рекомендовал. Прямо так и сказал по телефону:
– Варвара, я рекомендую вам остаться дома.
Она только фыркнула и забралась в машину. И хорошо, что поехала. В итоге оказалось, что пока они добирались до места, скорая уже приехала и забрала Толмачева. И пришлось ехать в город. И мать ревела в голос, что не успела повидаться с ним и обнять. И вообще она должна была с ним ехать. И еще сто всевозможных «должна». В итоге накрутила себя до того состояния, когда уже сама плохо соображала. Варвара достала успокаивающее из сумочки, сунул матери под язык. Обновила ватку с нашатырным спиртом.