В больницу пустили только мать – как невесту пострадавшего. Варвара пробилась с боем.
– Я дочь! – соврала, не моргнув глазом.
И устроилась рядом с матерью – Толмачева уже забрали на операцию. «Состояние средней степени тяжести, множественные повреждения, ожоги», – это все, что удалось узнать в приемном покое.
Час тянулся за часом, минуты плелись вязанным полотном, вымораживая натянутые нервы. Варвара с тревогой поглядывала на притихшую мать. Это Фадеев мог с удивлением смотреть. А она, Варвара, знала, что это для матери значит, вот так сидеть, прислонившись к холодной стене. Она помнила точно такую же ночь, точно такой же больничный коридор. Ночь, когда не стало отца. И этот взгляд, который она бросает в конец коридора при каждом шорохе и скрипе лифта, это тоже знакомо.
Сегодня Варвара поняла, как дорог матери Толмачев. Это как-то само собой примирило с Фадеевым, его выходками и нынешним состоянием несвободы. Даже больше, чем состоявшееся покушение на будущего отчима.
– Варь, может, езжай домой? – предложила мать в очередной раз. – Это может затянуться.
Варвара отмахнулась, села рядом, снова возвращаясь к мыслям о Фадееве. Все-таки такое бывает. Здесь, сейчас в центре современной и цивилизованной страны, тупо из-за денег, влияния и чего там еще. От того, что она ему наговорила, стало неловко.
Хлопнули двери лифта, в коридоре, сунув руки в карманы медицинского халата, появился невысокий мужчина. Короткая стрижка, взгляд острый, внимательный. Ольга Петровна встрепенулась, выпрямилась, будто школьница перед экзаменатором. Хирург, хоть и был очевидно младше матери, обладал какой-то внутренней силой, перед ним и в самом деле, что-то трепетало внутри и обрывалось с почитанием.
– Вы супруга Толмачева? – мужчина подошел к ним, устало замер у кушетки. Ольга Петровна кивнула. – Хорошо. Вашего мужа прооперировали. Удачно. Ожоги не глубокие, правая сторона, как сидел в машине. Ребята из ожогового отделения осмотрели, расскажут отдельно. Осколками жизненно-важные органы не задеты, а швы скоро заживут, так что Григория Григорьевич легко отделался. И хорошо, что его охрана быстро среагировала, остановила кровотечение, – он почесал подбородок. – Я такую перевязку с Чечни не видел, честно признаться…
– Когда его можно забрать домой?
Доктор усмехнулся, отечески дотронулся до плеча:
– Не торопитесь. Мы его, конечно, заштопали, но надо и понаблюдать.
– Я могу пройти к нему?
Доктор задумался, уже приготовился – Варвара видела это – отказать. Ольга Петровна встала.
– Пожалуйста. Я не буду мешать.