Насытившись сосисками, мы выходим обратно на ночной воздух, и в сумерках перед нами вырастает медведеобразная фигура в серой шапочке: Отто.
– О, Отто нравится за нами подглядывать… – ухмыляется Мелисса, после чего берет его за руку и ведет к лесу, чтобы в последний раз позаниматься своими «делишками».
Отто не сопротивляется, и оба они тут же переходят на бег, чтобы не тратить время зря.
Пока Инге с Марго опустошают глубины холодного ящика, Триша появляется с бумбоксом, похожим на те, что в последний раз продавались в 1980-х годах.
– Нашла в сарайчике! – восклицает она в восторге. – Проверим?
Нажав на скрипучую кнопку кассетного проигрывателя, мы в награду получаем сорок пять минут лучшего скандинавского ретро-попа, какой только можно было отыскать.
Абсолютно голая Триша показывает нам некоторые из своих лучших движений, включая «отжимания в воздухе» и «танцы с двумя поднятыми вверх пальцами». Все это проделывается в таком восторге и без всякого стеснения, что я не могу сдержать улыбку, как и остальные. Поэтому, когда к ней присоединяются Инге и Марго, демонстрирующие столь же неловкие прыжки и ужимки, вслед за ними то же самое делаю и я. И я никогда еще в жизни не ощущала себя настолько свободной.
Мелисса возвращается с очень серьезными «кнуллруффсами», и на ее лице большими буквами напечатано «секс». На ней снова ее кофта, но больше ничего. Она хватается за воображаемые лацканы, показывая, что коэффициент успеха ее полиэстерного джемпера нисколько не уменьшился. Я отвечаю ей одобрительным кивком и ухмылкой. Выразив удовлетворение тем, что вечеринка в полном разгаре и все отрываются, «как лягушка в носке», она присоединяется к безумным пляскам, вращаясь и гудя, словно пьяная пчела. Потом начинается черед песен – Инге заявляет, что это тоже самая что ни на есть традиция викингов. Чувствуя себя спокойной и расслабленной и в то же время гораздо более здоровой и сильной, чем обычно, я открываю свой рот и начинаю петь – впервые с тех пор, как в подростковом возрасте перестала подражать Уитни Хьюстон в душе. И голос у меня, как я понимаю, довольно громкий. «И довольно плохой», – со смирением признаю я. В конце концов мир поп-музыки ничего не потерял, лишившись моих услуг… Вполне возможно, Мелисса была права, когда утверждала, что я «горланю как сумасшедшая». Но ощущения от этого великолепные, а это, как я теперь знаю, самое главное. Мы поем, танцуем и кружимся, а потом падаем, истерически хохоча, пока у нас не начинают болеть скулы.
– Ну как, классно провела время? – спрашиваю я Мелиссу. – Судя по твоему виду, да.