Вместо семейного обеда я довольствуюсь тем, что выгружаю чистые тарелки из посудомойки (Грег считает, что это делает домашний эльф) и ставлю на их место грязные вместе с чашками, скопившимися на подоконниках.
Наконец, после того как порядок и симметрия восстановлены, можно подняться наверх. Мелисса следует за мной.
– По-твоему, это нормально? Грег ест перед телевизором, а дети с планшетами?
– Ну… не совсем нормально, – мнусь я.
– Похоже, они не слишком рады видеть тебя.
– Спасибо, что сообщила, – говорю я, поднимаясь по лестнице.
Моя сестра – апологет истины.
Наверху меня охватывает странное головокружение, как будто я разглядываю последствия кровавой бойни. «Ты сможешь, – уверяю я себя. – Просто приберись, разложи белье, приготовь ужин, помойся, уложи детей спать, затем ложись в кровать сама». Так, на мой взгляд, можно быстрее завершить этот день. На меня наваливаются усталость и оцепенение. Мне даже приходится ущипнуть себя, чтобы сосредоточиться. Нужно двигаться дальше, постепенно прокладывая себе дорожку, по одной плитке за раз…
А что, если я всю жизнь так и буду загружать и разгружать посудомойку? Загружать и разгружать стиральную машину, развешивая белье (худшая часть)? Приводить дела в порядок, продолжать карьеру и присматривать за семейством до какого-то волшебного мгновения в будущем, когда все станет легче. Вроде выхода на пенсию. Или смерти…
Я пытаюсь управиться с двойным пододеяльником, одновременно проверяя электронную почту (Эсме хочет знать, куда я пропала; при желании я могу увеличить свой пенис по «невероятно низкой цене»[8]; срок возврата книг в библиотеку прошел; но среди плюсов то, что меня на LinkedIn рекомендовали два новых пользователя), когда мои заботы прерывает Мелисса:
– Ты задумывалась о том, что современная жизнь, возможно, слишком комфортная?
Я чувствую, что готова взорваться прямо сейчас, внутри этой палатки из египетского хлопка (подарок на свадьбу), широко расставив руки в позе распятья, выполняя хитрый маневр «Схвати пододеяльник за углы изнутри и ни за что не отпускай, что бы ни угрожало твоей жизни».
– Нет, – я надеюсь, что под этой хлопковой завесой раздражение в моем голосе будет не так заметно. – Никогда не думала, что моя жизнь слишком «комфортная».
Я встряхиваю пододеяльник, выворачивая его наизнанку, со всей силой, на которую способна женщина с широко разведенными руками, и заставляя постельное белье подчиниться своей воле, пока, наконец, полностью не освобождаюсь от него.
Статическое электричество в волосах придает даже некоторую привлекательность моему внешнему виду. Мелисса же не обращает никакого внимания на мой триумф и перебирает старые фотографии, которые хранит в бумажнике, словно сейчас 1990-е.