гигиенических волокон!»). Я вежливо киваю до тех пор, пока телефон у меня в кармане не начинает снова вибрировать, предоставляя мне повод сбежать.
– Мне так жаль, извините, но мне нужно ответить на важный звонок, а потом начинается моя дискуссия.
На самом деле до дискуссии на тему «Вопросы хирургии главного корневого канала» еще не менее получаса, но ведь запас пирожных с аспартамом, которые женщина не может не съесть, ограничен. К тому же под моим внешним обликом дантиста скрывается настоящий социальный прокаженный.
– А после вы остаетесь? Говорят, для официального приветствия пригласили Малалу, но я только что видел прошлогоднего фокусника, так что, возможно, стоит ожидать представление «Кариес в шляпе 2.0».
Люминесцентная лампа надо мной моргает, и меня пугает мысль о том, что придется провести еще сутки в здании, полностью лишенном естественного освещения, питаясь продуктами, прошедшими технологическую обработку, и выслушивая каламбуры на стоматологические темы. Я говорю, что постараюсь посетить его семинар «Возвращение зубного налета», и отхожу в сторону. Я пропустила телефонный звонок, но это ничего. Болтать по телефону мне нравится ничуть не больше, чем чесать языком в реальной жизни.
Я не всегда была такой. Просто в последнее время мне кажется, что из меня постепенно выходят силы. Как будто я потратила весь свой запас любезности на пациентов в приемных кабинетах и на воспитание детей, и у меня уже почти ничего не осталось. Вот что делают с человеком восемь лет ухода за детьми и пятнадцать лет стоматологии с ее зубным налетом. Не говоря уже о пожизненном сроке в виде брака…
– Прошу прощения? – обращаюсь я к крупному мужчине с уже покрытыми потом усами, охраняющему проход в священную зону, где, судя по заверениям, меня ожидают уединение, Wi-Fi и «приличный кофе». – Можно пройти?
– Проход только для особых гостей, мадам, – говорит он мне.
О боже! Значит, теперь я «мадам»? Или «из тех, кому за…»
– У меня особый голубой шнурок, видите… – машу я бейджиком.
– «Рэт»? – хмурится он и тычет толстыми пальцами в экран планшета. – Никакой «Рэт» у меня в списке нет.
– Рэй.
– Здесь написано «Рэт».
– Да, но на самом деле «Рэй».
– Точно?
– Я совершенно в этом уверена.
Он долго пялится мне на грудь – вероятно, чтобы удостоверится, затем отступает, чтобы дать мне пройти во внутреннее убежище. Здесь сильно пахнет бутербродами и феромонами нескольких других «экспертов», исполняющих различные ритуалы, которые должны помочь им вытерпеть следующие полтора часа.
Ко мне, звонко стуча каблуками, подходит женщина в полной боевой раскраске и в таких тесных брюках, что на ум невольно приходят неприличные шутки.