— Странно. Ты же всегда говоришь, пока не выпью — не усну.
— Я очень устала и, кажется, уже засыпаю. А ты пей на здоровье.
— Ладно. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Кунико ушла, а Фудзимура принёс с кухни стакан, лёд и принялся за виски. Кубики льда мелодично позвякивали в стакане при каждом движении. Их перезвон мысленно перенёс Фудзимуру на три года назад. В то время, когда он познакомился с Кунико.
В клубе она ничем не выделялась. Без запинки отвечала, когда с ней заговаривали, поддерживала беседу, но умением самой расшевелить гостей, по-видимому, похвастаться не могла. Вместо этого она с потрясающим вниманием относилась к тем посетителям, кто с трудом вписывался в обстановку. Фудзимура бывал в таких заведениях только по случаям деловых встреч в неформальной обстановке, но сюда зачастил из-за неё.
Их отношения начали бурно развиваться после того, как они стали встречаться вне клуба. Когда они переспали в третий раз, Фудзимура сделал Кунико предложение.
Он убедил себя, что она ему не откажет, но ответ его огорчил. В устах молодой, современной женщины такие слова казались чем-то немыслимым.
— Брак будет неравным, — сказала она. — Вам не следует предлагать такое женщине вроде меня. Мы с вами, господин Фудзимура, занимаем слишком уж далёкое друг от друга положение в обществе. Мне хватит и того, что мы продолжим встречаться как сейчас, изредка.
Тут Кунико впервые рассказала, в какой среде воспитывалась. До сих пор она говорила, что родилась и росла в простой семье, но недавно, одного за другим, потеряла обоих родителей.
Фудзимура, разумеется, не мог с этим смириться. Он настаивал, что происхождение и воспитание — не повод для отказа, а разницы в общественном положении и вовсе не существует.
Но девушка оставалась непреклонной. Даже заявила, что принесёт Фудзимуре одни несчастья, если он на ней женится.
Переубедило её лишь предложение уехать из Токио и вместе открыть пансионат в горах.
«Это было бы замечательно», — впервые призналась она, несмотря на своё безразличное отношение к браку.
Не обращая внимания на возражения окружающих, Фудзимура решительно переключился на управление пансионатом. Он всегда предпочитал отдых на природе, у него были хорошие связи, и дело пошло как по маслу.
Доселе сомневавшаяся в необходимости брака Кунико наконец-то ответила согласием. За два года их жизни в горах она не высказала ни малейшего неудовольствия. И повторяла: «Хочу прожить так всю жизнь».
Позвать сюда Юскэ Фудзимура также считал решением правильным. Тот почитал его как старшего брата. Доходило до того, что, напившись, он всякий раз говорил: «Мы твои должники. Мы обязаны тебе жизнью».