— Пить ничего не будешь? — спросил он, когда Хадзуки села рядом.
— Мне что-то не хочется.
Не говорить же ему: «Денег жалко». Она для того и зашла сюда позже него, чтобы не делать заказ.
— Прости, что позвал так срочно. Я тебе планы не порушил?
— Всё в порядке. Чем ты сейчас занимаешься?
— Да знаешь, ничем. Хотя про себя думаю: хорош бездельничать, ты уже в старшей школе! — Он взъерошил чёлку. Такая у него была привычка, когда он нервничал.
Хорибэ пустился в путаный рассказ о футбольной секции и тому подобном. Часто облизывал губы и касался рукой волос. Отвечая ему, Хадзуки поняла, что он никак не может сосредоточиться на разговоре.
Наконец, собравшись с духом, Хорибэ выпрямился и посмотрел на неё.
— Слушай, я вот чего тебя позвал. Хочу кое-что спросить… — время от времени отводя глаза, продолжил он. — Масэ, скажи, у тебя есть парень?
Именно такого вопроса она и ожидала. Хадзуки покачала головой.
— Нет, — тихо ответила она, и ей показалось, что Хорибэ облегчённо выдохнул.
— Будешь встречаться со мной?
Предложение прозвучало грубовато, и всё же Хадзуки почувствовала, как в груди поднимается жар. Сердце застучало как бешеное.
— Нет? Ты любишь кого-то другого?
— Дело не в этом.
— Ну так соглашайся!
Хадзуки сделала глубокий вдох. Посмотрела на него исподлобья:
— Нужно ответить прямо сейчас?
— Нет, но что мешает? Я хочу получить ответ поскорее.
— Мне надо немного подумать… Ты не против?
— Ладно. Когда ты ответишь?
— Я скоро позвоню. Скорее всего, до конца дня.
— Буду ждать. И надеяться.
Хадзуки могла только улыбнуться. Хотя сама понимала: улыбка вышла неестественной.
Попрощавшись с Хорибэ, она вернулась в свою квартиру, где жила вдвоём с матерью. Открыла дверь, зашла внутрь. По заведённой привычке тщательно заперла замок.
Квартира была тесной: кухня, она же столовая, и одна комната в японском стиле, но Хадзуки не жаловалась. Кому, как не ей, было знать, насколько тяжело приходится её матери Кимико.
В комнате стоял маленький складной столик. Девочка села перед ним на колени и вытащила свой кошелёк. Достала оттуда небольшой кристалл длиной с палец. С одного конца он был заострён, к другому крепилась цепочка сантиметров в десять длиной. Хадзуки взялась за край цепочки и подняла кристалл так, чтобы он висел прямо перед ней.
Успокоила сердце, закрыла глаза.
«Могу я спросить?» — прошептала она про себя.
И медленно открыла глаза. Замерший кристалл, превратившийся в маятник, понемногу начал раскачиваться. Постепенно его движения обрели строгий ритм. Он крутился против часовой стрелки. Для Хадзуки это означало, что ответ — «Да».