— Обычный преступник — да. Но у нас исключение из правил. Он убил человека и постарался сделать так, чтобы тело обнаружили как можно позже.
— Допускаю. Но есть и другие странности.
— Другие? Выкладывай, не томи!
— Как я уже сказала, вскрыты шкаф и буцудан. Из шкафа украли сберегательную книжку погибшей, драгоценные камни и изделия из благородных металлов. Однако личная печать для сберегательной книжки хранилась в другом месте и уцелела. А теперь самое важное: из буцудана украли десять килограммов золота.
— Что?! — выпучил глаза Кусанаги. — Почему оно лежало в буцудане?!
— По словам сына, это наследство, доставшееся его матери от мужа. Он считал, что нельзя полагаться на одни лишь банки — в крайнем случае можно потерять всё, — и перевёл часть своего капитала в золото.
— Во сколько оцениваются десять килограммов золота? — спросил Кусанаги у Киситани.
Тот помотал головой:
— Не знаю.
— Я проверила. За один грамм дают не меньше трёх тысяч иен, значит, десять килограммов стоят свыше тридцати миллионов[13].
Услышав ответ Каору, Кусанаги присвистнул.
— Сын сказал, что в буцудане лежало десять слитков, по килограмму каждый. Более того, они находились в потайных отделениях, которые нельзя заметить при внешнем осмотре.
— Потайные отделения?
— За выдвижными ящиками. Чтобы в такое забраться, нужно вынуть ящик и сдвинуть заднюю доску в буцудане. Ящиков было четыре, слитки были распределены между ними. Украли все. Потайные отделения устроены довольно хитро, и, по-моему, их не найти, если не знаешь, где искать.
Слушая рассказ Каору, Кусанаги изменился в лице. На губах проступила улыбка, в глазах же, напротив, появился хищный блеск.
— Понятно. Выходит, преступник — не просто знакомый жертвы, он имел доступ к сведениям о её состоянии. Интересное кино! — Он почесал крыло носа.
— И ещё один непонятный момент…
При этих словах Кусанаги скривил рот:
— Сколько их у тебя?
— Я не уверена, что это относится к делу, и всё же — куда-то пропала собака.
— Собака?
— Во дворе дома держали собаку. Чёрная, беспородная, хотя и с примесью крови каи-ину[14]. Говорят, она яростно облаивала любого незнакомца, заходящего в ворота. Но сейчас её нигде не видно.
Каору посмотрела сквозь ворота на крыльцо дома. Возле двери стояла собачья будка. С синей крышей и надписью над лазом, выведенной фломастером: «Домик Чернушки».
— А ведь она всегда сидела на привязи в той конуре.