Борисыч беспомощно посмотрел на Игната, его взгляд говорил: «Я понимаю, сынок, что ты сделать ничего не можешь. Но все же, мать вашу, охрана вы или кто?!» Вслух он проворчал:
— И это называется «делают свою работу»?
И тогда Афоня начал действовать: табельный «макаров» покоился у него на поясе, в кобуре. Рука Афони быстро легла на кобуру, щелчком пальца расстегнула ее и была уже на рукояти пистолета.
«Неудачная мысль, — мелькнуло у Игната, — совсем неудачная».
Омоновцы, казалось, только этого и ждали. Чуть позже, анализируя ситуацию, Игнат отметил, что их даже не обыскали. Может, они и собирались их обыскать, но не обыскали, потому что действовали наверняка.
Афоня даже не успел извлечь пистолет. Он сразу получил удар автоматом в солнечное сплетение, начал сгибаться, и автомат Калашникова, его укороченная милицейская версия, возвращаясь назад, встретился с лицом Афони, превращая его в кровавое месиво. Второй омоновец обрушил свой автомат на Афонин затылок.
О черт! Игнат поморщился.
Крики, избиение… Теперь они уже не просто развлекались.
Все же Афоня оказался крепким малым: он не упал, а стоял наклонившись и, уперевшись руками в стену, как бык мотал головой. Кровавая слюна потекла на пол. Его пистолет был уже в руках одного из омоновцев.
— Что, сука, шустрый? — произнес тот и снова обрушил автомат на спину Афони, теперь уже в область почек. Афоня покачнулся и чуть слышно застонал.
— Убьют они парня, — тихо проговорил Борисыч. — Я догадываюсь, кто их мог прислать.
— Так-так-так, что здесь происходит? — В дверях возникла еще одна фигура.
Штатский. Джинсы, кожаная куртка, внимательные, заботливые глаза, тонкие усики. Вот и старший пожаловал. Быстро взглянул на Афоню, на Мели, чуть заметно улыбнулся.
— Оказывал сопротивление. — Омоновец кивнул на Афоню и, держа «макаров» за ствол, протянул его старшему.
Тот уселся за стол для игры в рулетку, посмотрел на протянутый пистолет, выложил какие-то документы. Омоновец положил «макаров» рядом с документами.
— Это нехорошо, — промолвил старший, — неподчинение властям. Документы у всех есть? Проверили?
Их начали обыскивать. Игната снова несильно ударили по внутренней части ботинка, именно по тому месту, где у него якобы была мозоль.
— Ноги шире!
Игнат молча подчинился — это был Молокосос. Игнат подумал, что не стоит доставлять ему удовольствие и провоцировать. Парень явно радостно поработал бы автоматом и по его почкам.
— Второй тоже смешливый, — произнес Молокосос. — Шире ноги!
На мгновение над ними сгустилась тишина. Губы Борисыча пересохли — этот неожиданный произвол, казалось, на время парализовал его волю. Игнат ждал и думал, что все это какая-то иррациональность: не могут же они просто так «мочить» людей, даже не провоцирующих их? Только за то, что они находятся в этом помещении. Или могут? Все-таки Игнат максимально расслабил тело и слушал эту тишину, слушал…