А я в очередной раз последними словами помянула свою эмансипированную непосредственность. Вот лоси лысые, опять забылась. Если такое предложение нормально прозвучало бы в начале двадцать первого века на полянке в лесу, и это даже не было бы воспринято как сексуальный намек, то сейчас… здесь… и с диким древним мужчиной, у которого когтистый диверсант по любому поводу…
Короче, дала я маху.
— Я имела в виду, что одежду рвать нельзя! — Торопливая попытка объясниться не слишком сработала, Айвен продолжал кашлять, но хотя бы пучиться как рак перестал. И слинял от бурака до нормального цвета лица. Уф- ф-ф… — Ну прости, прости! Мне правда ужасно жаль, что я тебя так… хм… смутила. Дело в том, что в моем времени нет такого строгого табу на наготу и отсутствие одежды не воспринимается как приглашение к… хм… к флирту. Мне пока тяжело привыкнуть, что самые невинные замечания могут быть истолкованы превратно, но я постараюсь следить за собой!
Вот зараза, даже по спине его не похлопаешь, истолкует еще как домогательства.
— Уф-ф-ф… — выдохнул, наконец, мой собеседник. Пару раз еще кашлянул, но так, уже несерьезно, и посмотрел на меня укоризненно, пытаясь вытереть с глаз непроизвольно выступившие слезы тыльной стороной руки. — Золо… Злата. Я с вами со всеми с ума сойду. Что, двести лет спустя весь цивилизованный мир будет жить по законам диких индейцев, которые не признают приличий и не стесняются наготы?
— Ну-у-у-у… наверное, можно и так сказать, — кивнула я. — Но насколько я помню, избавляться от лишней ткани на теле люди начали еще сто лет назад. Тогда война была, и правительству не хватало разных ресурсов, в том числе и сукна, чтобы армии одевать. Вот и ввели новую моду, а дамы с удовольствием подхватили, особенно молодежь.
— Господи, круг святой, надеюсь, в этом мире все будет по-другому, — очень искренне пожелал Айвен.
— Без войны и правда можно обойтись, — я вздохнула. — Даже без двух войн. Мы по истории проходили, это было очень страшно. А без эмансипации — это фигвам! Народная индейская изба. Женщина тоже человек.
— Человек, человек, — с легкой усмешкой оценил мою запальчивость Айвен. — Как ни странно это признавать, но ты права: прежде чем оборачиваться в дикого зверя, нам надо снять одежду. Но я тебе честно скажу, моя эмансипация еще не настолько далеко зашла, чтобы я спокойно начал снимать штаны в присутствии красивой женщины. И я не понимаю, что мы будем с этим делать.
— А что делать? — я пожала плечами. — Иди в кусты и снимай там. А я вон в те кусты пойду, противоположные. Чтобы все по-честному было.