Истинный шок все испытали, когда на закате они вышли из леса. Открывшийся им тогда вид был зрелищем неописуемым. Солнечный свет цеплялся за края вершины огромной Арки седла на западе, даже с того места, где они стояли, казавшейся большой, на деле же бывшей огромной. Через эту арку когда-то выбежала Беда, преследуя Победу, выкрашенную в серый, и ее наездника, также как и лошадь пойманного в день Дела у Змеиного каньона. После того как Мираж допросил его, Дадли придушил дикаря.
Только теперь, увидев родные пастбища, Беда вполне отошла от путешествия по Ущелью смерти. Она рванулась вперед, чтобы разыскать родной табун, но Джек был тут как тут, Дадли ухватил веревку второго аркана на ее шее, Даффи вцепился в третий, но его вклад в общее дело бы настолько мал, что можно даже не считать его. Проводя параллель с личинками короедов, будь таких, как Даффи, сотня — это могло бы сработать, но Даффи был такой один, он скорее летал за веревкой, чем удерживал ее. Вместе Дадли и Джек остановили кобылу, и Мираж, похвалив их усердие, обратился к Кавалерии:
— Для этого мы ее сюда и вели. В центральных прериях укротить кобылу Прерикон очень сложно, нужно много людей, чтобы уследить за всем. У Укротителей они есть, у нас нет. Даже попроси я, Кнут бы не отрядил со мной больше людей. Здесь, в Лоне, нам и не нужно больше! Требуются подходящие условия местности — здесь они есть! И пищи более чем достаточно, трава уже успела восстановиться, но табуны Прерикон сейчас далеко отсюда. Там, за Аркой седла, лошадь не ждет ничего хорошего. Она если и будет рваться, то в другую сторону, что упрощает нам задачу. К тому же в прериях всегда существует риск вмешательства третьей стороны. В Деле у Змеиного каньона мы были ею, я не хочу, чтобы кто-то обокрал нас так же лихо, как мы в тот раз обокрали дикарей. Маловероятно, что кто-то бы попытался, учитывая тайну всего нашего дела, но тем не менее такой риск есть. Вдруг кто-то из первой группы проболтается. И, наконец, даже укрощенные лошади Прерикон иногда сбегают. В этом месте кобыла в последний раз чувствовала себя свободной. Укротив ее здесь, мы подчиним ее насовсем!.. Как там, к слову, твои ребра! Думаешь, ты уже достаточно оправился, чтобы попытаться влезть на нее снова?
Кавалерия приподнял бровь.
— Я считаю, это должен сделать ты! Ты загнал кобылу, лишил ее свободы. Ты накликал нам Беду на голову — стало быть, тебе с проблемой и разбираться! До Дамптауна, — Беда твоя. Я сказал. Если сумеешь, конечно, ее оседлать… Но кто из нас, если не ты, бывший кавалерист, сумеет объездить лошадь лучше всех и быстрее?