Скривившись, Мираж отрицательно помотал головой:
— Я знавал многих красивых женшин из Стиллуотера и ни одной из них не понадобилось отращивать бороду, чтобы пользоваться спросом у мужчин. О южанках похожие слухи разводили с сотню лет назад, когда Халифат только присоединился к империи, за то, что по их религии женщине нужно лицо и тело прикрывать от взглядов мужчин. То, что вы сказали, Пит, — полнейшая ерунда и дикость, я даже не знаю, как человек в здравом уме может в такое поверить?
— Гм-м, знафит, враки! Но вернемся к боксу, снафала бокс, потом родео! Боксировать решили в Стамптауне за звание фемпиона города, так как там конкуренты слабее, фем на ринге Брэйввилля или в живодернях Сликвэя, да и далековато от Дамптауна к Стамптауну…
— Города-близнецы… — задумчиво произнес Мираж, вспомнив какой-то свой давний разговор с кем-то, чье имя он запамятовал. Чисто ради интереса разведчик попытался его вспомнить, изо всех сил напрягая извилины, но имя постоянно ускользало от него. Когда нечем было заняться, Мираж мог так часами сидеть, коротая время. Знающий все дороги и тайные тропы Прерикона, способный их отыскать даже в такую непогоду, как сейчас, он упирался в тупики, словно слепой котенок, тычась во всех углы лабиринта разума.
— Ага, так говорят! — рассмеялся Пит, — и потом добавляют: матушка — прерия, а отец — империя, один близнец уродливым полуфился, а второй — слабоумным!
Между тем ветер переменился, и стена дождя продвинулась ближе к центру лагеря, оросив спину ковбоя и вынудив того переместить свои вещи, банджо и седалище в другое сухое место. Все эти перемещения сопровождались руганью и шумом, заменившим ржание Беды, которая либо сбежала-таки, утащив вслед за собой и своих надзирателей, либо уснула, так как ничего от нее не было слышно уже достаточно долгое время. А пока Пит уселся слева от костра, между Кавалерией и Миражом, так как только один разведчик его и слушал теперь, все остальные давно спали. Даже Кнут, кажется, уснул у себя в темноте.
— Стамптаунский ринг, фтоб ты понимал, круглый и под открытой крышей! Это такой огромный вроде как пенек от сосны невиданных размеров, но сколофенный из досок обыкновенных сосен. Они только недавно изменили дерево на канаты, и он хоть фем-то стал напоминать обыфный ринг, а раньше имел ограду и калитку, как какой-то загон для быфков. Половина мужиков города от пятнадцати до сорока лет, а то и до пятидесяти, работают на сплаве. Они днем бревна пилят и развозят туда, где из леса строят или в мебель его превращают, а по веферам рубят, только не топором, а руками, друг друга на ринге. Даже когда рефь идет о фемпионате города, все равно собирается куфа рабочих, которые парни дюжие, не спорю, но ну вообше никак на бойцов не тянут. Им покажешь хук, они вроде как усвоят, а как на ринг выйдут, так и машут руками, фто мельница лопастями, пересравшись, и полуфается не бой, а ферти-фто! — Пит попытался было показать руками, что именно получается, но не удержался на ногах и едва не упал в костер. Восстановив равновесие, он уселся обратно на тюк с вещами и продолжил как ни в чем не бывало рассказывать: