Больше всего внимания мы уделяли самым сложным предметам, простые оставили на потом, но я уже чувствовала себя увереннее. Нет, конечно, и близко не освоила нужную программу, но начала в нее вовлекаться и уже без труда разбирала, где включать логику, а где требуется запоминание. Запоминать тоже лучше вместе с Сатом – у него на каждую ошибку найдется веселое заклинание. С Сатом вообще все лучше. Ах, эта немыслимая свобода, когда разрешаешь крыльям расправиться – или позволяешь себе ненадолго почувствовать себя под чужим крылом!
К нашему возвращению в академию здание отремонтировали, а я ощущала приятную дрожь от того, как Сат на глазах друзей-драконов мягко поцеловал меня, проводив до комнаты. Ему хочется наши чувства афишировать, вывешивать их как знамя, так отчего же это не будет нравиться мне? Зато сразу после пришлось вспомнить о делах насущных и, повторяя позу корпящей над учебниками Лайны, я тоже готовилась к предстоящим урокам, успевая проклинать себя за то, что много часов потратила на веселье и поцелуи – этим завтра, похоже, и буду открещиваться на практических занятиях…
Тем не менее, некая уверенность все-таки появилась. Глыба все еще оставалась неподъемной, но я уже обустраивала тросы, чтобы со временем ее поднять. А после лекций спешила то в библиотеку, то на встречу с Сатом, чтобы задать ему сотню накопившихся за день вопросов.
Вот на таком небольшом свидании нас однажды и застукал ректор. Я же успела только обрадоваться, что мы как раз не держались за руки, сосредоточившись на учебном параграфе. Почему бы высокопоставленному господину не покидать иногда кабинет, не выходить на улицу ради глотка свежего воздуха? Вроде бы причин нет, однако до сих пор вне ректората или не на местах происшествий мне его видеть не доводилось. Потому я и подскочила со скамьи, услышав в стороне голос:
– Не слишком ли часто вы бываете вместе?
Показалось, что ректор смотрел без злости, а лишь с хмурым любопытством. Успокоил его и умиротворенный ответ Сата:
– Так выполняем твой приказ, эйр. Сказано – сделано. Радовался бы рвению.
Ректор отреагировал тем же тоном:
– В таком случае, эйр, почему твоя подопечная сегодня тестовое задание едва-едва выполнила?
– Ответ очевиден, эйр. – Мне их перекличка с одинаковыми обращениями казалась забавной в своей неестественности. – Потому что для нее «едва-едва» – колоссальный прогресс в сравнении с «полным ничего».
– Тоже верно, – наконец-то согласился ректор и вдруг перешел на имя: – Сат, это единственная причина?
Сат открыл было рот, и я будто смогла предсказать, что последует дальше – он не хочет скрывать наши отношения и прямо сейчас честно признается во всем. И что сидеть здесь рядом вдвоем, под любым предлогом, – это именно то, чем он и хотел бы занять свое свободное время. Его, может, и не слишком беспокоит мое возможное отчисление в конце курса, когда он сам покинет стены академии, но пока он здесь – он будет находиться как можно ближе к тому месту, где нахожусь я. Потому и выкрикнула, перебивая его реплику: