Подошла к Сату:
– Стараюсь вырабатывать в себе драконье высокомерие. Получается?
– Честно говоря, не очень. Ты бьешь сразу с оглядкой, не слишком ли больно ударила, – он смеялся, снова неконтролируемо прижимая меня к себе. – Но так даже лучше – необычней. Оставайся такой же, Лорка, я привыкну.
– Тогда спокойной ночи! Это был чудесный вечер.
– Стоп, – он отодвинулся и серьезно посмотрел в глаза. – Куда? У нас стопка пособий. Теперь-то мне стало понятней, почему ты некоторые простые вещи не можешь уловить. Потому учимся еще усерднее.
– Надо же, а так меня расхваливал! – напомнила я. – Кто здесь поднял неподъемное? Кто из драконов действительно доказал, что достоин быть драконом, а?
– Ну… – Сат с иронией вскинул глаза к потолку. – Я буду хвалить тебя, когда что-то нужно мне. И я буду говорить правду, когда что-то нужно тебе.
– По рукам, – после недолгих раздумий согласилась я.
Это были самые продуктивные выходные – в плане и учебы, и личных отношений. Уж не знаю почему, но мне стало проще дышать, и даже появилась неохота тратить время на сон или еду. Оказалось, что как только я смирилась – разрешила себе чувствовать симпатию, как она тут же развернулась во все стороны, словно этого момента и ждала. Сат не может не нравиться! Он потрясающий: умный, внимательный, серьезный, когда надо, ироничный, когда ситуация располагает, невероятно привлекательный и заботливый. И ведь всегда таким был, хотя я не позволяла себе раньше замечать. И теперь все наши предыдущие ссоры выглядели лишь забавной прелюдией к главному действу, а детали постоянно врезались в память и подчеркивали, что Сат никогда ко мне не был равнодушен. Как и я никогда не была равнодушна к нему. Сат вперемешку с учебой – если бы меня попросили описать идеальный мир, то он был бы именно таков! Единственное, что я из идеального мира исключила бы, – слово «мое», оно какое-то напористое, инородное для людей, которые и без того разрешили влюбленности быть. Наверное, нужно время, чтобы и это принять.
Лисы продолжали заискивать, но Сат теперь делал вид, что их не слышит. Тоже, кстати, неплохое наказание: они так хотели получить его расположение, а выиграли лишь равнодушную холодность. Но их и не выпроваживали. Наоборот, пусть мучаются, осознают последствия собственных же действий. Природу не изменишь, но это не означает, что всякую природу нужно терпеть. Теперь я уже забеспокоилась, как бы Мия не рассмотрела в Орине приветливого и приятного паренька, которым он вновь начал успешно притворяться. Но ничего подобного – Мия на любое его слово кривилась и отворачивалась. Неприятная у нее натура, бестактная и агрессивная, но если честно, то очень целостная – уж если Мие что-то или кто-то поперек горла, то только слепой и глухой об этом не догадается.