Выдвинув верхний ящик стола, Алекс внимательно изучил его стенки и дно, но не обнаружил ничего похожего на тайники… Правая тумба порадовала его лишь потерявшимся давным-давно брелоком со значком прославленного концерна по производству экипажей. Он достал из ящика левой стопку бумаги и коробку карандашей и задумчиво на них уставился.
— Аркадий!
— Здесь я, хозяин, — немедленно последовал отклик с подоконника.
— А правду ли говорят, что ваше племя может по запаху отличить чужую вещь от своей, домашней?
— Ох ты, чего спросил… — маленькая фигурка возникла на краю стола, уселась, свесив ноги в щегольских красных сапожках. — И да, и нет, всяко бывает, особенно если время прошло. Прошло время?
— И немало. Год.
— Ты мне расскажи, хозяин, что ищешь, может, я и придумаю что.
Верещагин коротко обрисовал верному помощнику историю с визитом бывшей жены и деньгами в долг, и тот задумался.
— Значит, говоришь, возле стола она была? — наконец, спросил домовой; Алекс кивнул. — Прожила она тут с тобой недолго, года два или три, так? Вряд ли устроила бы тайник в полу или в стене…
— Да уж. Я все-таки был женат на хрупкой женщине, а не на взбесившемся бульдозере.
Аркадий Феофилактович непочтительно хмыкнул:
— Будто ты не знаешь, что, если женщине надо, она одним взглядом канаву выкопает и кого хошь туда уложит.
Вскочив на ноги, домовой подошёл к пачке бумаги и повёл носом; наклонился и ладонью подтолкнул верхнюю часть стопки, потом потянул за один из листов. В его руке оказался обычный прямоугольный кусок белой бумаги.
— Вот этот другой, — лаконично сообщил Аркадий Феофилактович, вновь занимая излюбленную позицию на подоконнике.
Придя домой, Софья умылась, расставила по местам всё, что брала с собой для лечения неожиданной пациентки и позвала сына. Макс не откликнулся, и она пошла его искать. Обошла все пять комнат квартиры, даже в кладовку заглянула, но ребёнка нигде не было. «Ребёнок, — усмехнулась женщина про себя. — Малюточка! В Пскове я бы предположила, что он у кого-то из приятелей, но здесь вроде бы пока не обзавёлся. У Аркадия спросить, что ли?».
Тут она даже остановилась посреди Максовой спальни, даже не замечая, что наступила на брошенную на пол майку: «Это что, я домового воспринимаю теперь совершенно обыденно, будто самого простого помощника по хозяйству? И Псков вроде бы почти не вспоминается, словно дымкой подёрнулся…»
— Аркадий? — позвала негромко.
— Здесь я, матушка, — откликнулся с подоконника домовой. — Максим наверху, у хозяина в кабинете, помогает. А ужин через полчаса будет.