— Хм… — Секунд-майор потёр затылок. — Должен будешь.
— Без вопросов.
— Кого ловим?
Тут Верещагин на мгновение замялся:
— Да… как бы и не ловим. Просто надо знать, и всё.
— Пиши! — перед ним на столе возник бланк донельзя официального вида, и сыщик схватил ручку.
Казалось бы, что такое пучок травы, ну, сколько он может весить?
Вот только трав этих было не две и не три разновидности, и корзина всё тяжелела и тяжелела. Хорошо ещё, что брать растение полностью чаще всего было не нужно, где-то довольно было листьев, где-то можно было обойтись лепестками или тычинками, у земляники отщипывались молоденькие побеги, а у ивы — почки. И всё-таки, выйдя из ворот портальной станции на Цветном бульваре, Софья поняла, что пешком до дому не дойдёт. Поглядев на Макса, вздохнула потихоньку, сын был бодр и свеж, словно и не скакал с раннего утра по лесной мокрети вокруг Калуги…
— Давай экипаж возьмём, — сказала она и махнула рукой.
Впрочем, возвращение домой искупало всё: и тяжёлую корзину, и уставшие ноги, и воркотню водителя по поводу короткой и дешёвой поездки. От горячей ванны исходил пахнущий хвоей, мятой и зверобоем пар, чашка чая на табуретке рядом явственно отдавала келимасом и мёдом. Софья забралась в воду и замерла от счастья.
После обеда они с Максом сели в четыре руки сортировать травы. Домовой был на подхвате — накрывал плоские коробки плотной коричневой бумагой с проколотыми дырочками, развешивал пучки того, что должно было сохнуть, шевелил губами, считая капли масла, падающие во флаконы. Часам к пяти вечера он взмолился:
— Софья Григорьевна, матушка, праздник сегодня, вы б хоть до площади прогулялись! И мальчику не вредно ноги размять!
— Ну, ноги-то мы сегодня размяли… — усмехнулась она, распрямляясь. — Макс, хочешь прогуляться?
Тот наморщил нос, и Софью кольнуло чувство вины: она увезла сына от друзей и знакомых, от того круга общения, который вольно или невольно создаёт каждый из нас.
— Знаешь, мам, а пойдём! Только ненадолго, я завтра хочу в университет съездить, узнать, что там и как.
— И в училище, — кивнула она.
— Нет, — твёрдо ответил парень. — Извини, мам, но к друидам я не пойду. Университет, биофак, кафедра молекулярной физиологии.
— А если не поступишь?
Макс пожал плечами:
— Не поступлю в этом году — попробую в будущем. В моём распоряжении всё время этого мира.
Веселье на Сухаревской площади достигло пика, но ещё не пошло вразнос. Впрочем, в толпе то тут, то там виднелись фигуры в форме городской стражи — высокие, подтянутые, одним своим присутствием гасившие споры. Софья не удержалась и купила себе и сыну по бублику. Макс пострелял из лука в тире, подарил выигранного плюшевого медведя незнакомой девочке, потом замер возле готовящегося к подъему шара.