Солероль наклонил голову.
— Ты знаешь, — продолжал Брюле, — что я не был роялистом.
— Негодяи подкупили тебя! — заревел бригадный начальник.
Брюле пожал плечами.
— Я не был роялистом и ненавидел дворян и аббатов.
Глаза Солероля засверкали свирепым удовольствием.
— В особенности есть один аристократ, которого я ненавижу столько же, как и тебя.
— Анри? — пролепетал Солероль.
Забыв, что Брюле был теперь его враг, он смотрел на него с какой-то свирепой нежностью.
— Но будь спокоен, прежде чем я отомщу Анри, я отомщу тебе, — продолжал Брюле.
— Что я сделал тебе, негодяй? — спросил Солероль.
— Что ты мне сделал?
— Не давал ли я тебе денег, сколько ты хотел?
— Ха!
— Не обедал ли ты за моим столом?
— Что мне до этого?
— Не действовали ли мы вместе три года?
— Тогда у нас была одна цель, — с насмешкой сказал Брюле, — поджигать… Чтобы погубить Анри.
— А теперь разве ты не хочешь его губить?
— Я хочу прежде погубить тебя.
— Но, спрашиваю еще раз: что я тебе сделал?
— У тебя дурная память, Жан.
Солероль вздрогнул, и отдаленное воспоминание промелькнуло в его голове.
— Помнишь ли ту ночь, когда приходил ко мне двадцать лет тому назад?
Солероль вскрикнул.
— Я это знаю только со вчерашнего дня, — продолжал Брюле, — но…
Солероль смотрел с ужасом на своего врага.
— Но, — докончил Брюле, — я осудил тебя.
— Убей меня сейчас же, негодяй! — пролепетал Солероль с пеной на губах.
— Не я тебя убью…
— Кто же?
— Роялисты.
Солеролем овладело сумасбродное бешенство.
— О! Я тебя понимаю… Я тебя оскорбил — ты имеешь право убить меня… Но они… Они, эти люди, которых я ненавижу…
— Они платят тебе тем же, — с насмешкой отвечал Брюле.
— Я не хочу умереть от их руки! Я не хочу!..
Когда он произносил эти слова трепеща от страха, дверь отворилась, и явилась Лукреция. Она держала в руке два пистолета.
— Надо похоронить труп, — сказала она Брюле, — и смыть следы крови, покрывающие пол. Если вы хотите заняться этим, я буду караулить его.
— Ты хорошо сделала, — отвечал Брюле, — что взяла с собою эти пистолеты. Хотя он ранен, ты должна его остерегаться.
— Если он опять вздумает встать с постели, я размозжу ему голову, — холодно сказала Лукреция.
Она заняла место, оставленное Брюле.
— Хе-хе! — сказал фермер с лукавой и жесткой улыбкой. — Ты только что желал умереть, сейчас случай представился. Если ты тронешься с места, дочь моя всадит тебе пулю между глаз… Ведь это мою родную дочь ты заставлял дрожать когда-то и хотел обольстить.
Лукреция с презрением посмотрела на Солероля.
— Этот человек — негодяй! — сказала она.
Брюле ушел. Лукреция села в ногах кровати Солероля, а пистолеты со взведенными курками положила на стол под рукой. Но в голове Солероля, уже взволнованной испугом и физической болью, промелькнула странная мысль.