В глубине залы безмолвный оркестр ждал сигнала. Каднэ наклонился к уху Барраса и сказал:
— Только вас ждали, чтобы начать.
— Но где же я? — спросил директор.
— На бале, как вы видите.
— Но… эти замаскированные мужчины… и эти женщины?
— Это обыкновенное общество.
— Кто они?
— Вы видите эту красную метку на шее у мужчин и у женщин?
— Да.
— Это условный знак, необходимый для того, чтоб быть допущенным.
— Что это значит?
— Что гильотина сделала свое дело. Этот бал называется Балом жертв.
Баррас вздрогнул.
— Полиция говорила мне об этом бале, — сказал он.
— Она пыталась обнаружить место его проведения?
— До сих пор без особого успеха.
— В самом деле, хотя он проводится каждую неделю. А поскольку бал этот каждый раз дается в другом месте, ваша полиция, любезный директор, так не и смогла никого заставить его отменить.
— Ах вот как! — прошептал Баррас, несколько растерявшись. — Значит, это и есть Бал жертв?
— Да. И чтоб быть допущенным на него, надо лишиться родственника на эшафоте: отца, жены, брата или сестры…
Баррас наклонил голову и не сказал ни слова. Может быть, в эту минуту глава Директории, срубавший топором это дерево с многочисленными ветвями, которое называлось французским дворянством, вспомнил о своем происхождении и говорил себе, что все эти люди, находившиеся перед его глазами, прежде были для него свои, он был одного звания с ними, и он почувствовал необъяснимое и горькое чувство стыда. Каднэ, по-видимому, не приметил этого и, взяв Барраса за руку, сказал:
— Пойдемте, любезный директор, я представлю вас дамам.
— Нет! Нет! — сказал Баррас с ужасом. — Я не хочу!..
— Хорошая шутка! — с насмешкой сказал Каднэ.
— Зачем я здесь?
— Вы приехали на бал.
— Но… я не имею… никакого права.
— Вы ошибаетесь.
Сквозь прорези в маске Каднэ бросил на него холодный взгляд.
— Вы так же, как и все мы, лишились кого-то во время террора.
— Я?
— Вы забыли вашего дядю, кавалера де Барраса, убитого в армии Конде… в то время как его племянник обрекал на смерть короля.
— Он не был гильотинирован по крайней мере.
— Но ваша тетка была в Оранже.
Баррас вздрогнул и потупил глаза.
— А д'Ориоль — ваш кузен и мой… ведь мы с вами несколько сродни, любезный директор…
— А! Это правда, я помню ваше имя.
— Каднэ к вашим услугам.
— Вы все уверяете, что были гильотинированы?..
— Я — нет, но вот мой старший брат, на которого я так похож, что этот добряк Дюфур ошибся.
— Скажете ли вы мне, кузен, — продолжал Баррас, мало-помалу обретавший хладнокровие, — зачем вы привезли меня сюда?
— Скоро скажу. Но пойдемте же, я представлю вас дамам.