— Ах, каналья! — пробормотал Заяц. — Если бы я это знал… Как я бы тебя отделал!
Но мысль о Париже удержала его.
— Впрочем, — сказал он, — имея тридцать тысяч, в столице можно неплохо позабавиться.
Он вышел из Лисьей норы, взял сундук, завернул его в блузу и поставил в одну из корзин на седле. Потом вскочил на Бланш и поскакал по дороге в Оксерр.
— Через пять дней я буду в Париже, — сказал он, — что же такое? Я не роялист и им не нужен. Им достанется папаша. Бедняга…
Заяц ошибся: Брюле не смог скоро освободиться из рук мельника. Жак Кривой был упрям и имел более доверия к Зайцу, чем к Брюле. Заяц уверял, что его отец хотел изменить роялистам, этого было довольно для того, чтобы Жак стал неумолимым тюремщиком.
Остаток ночи и утро прошли. Напрасно Брюле старался оправдаться, урезонить мельника, тот вместо всякого ответа только говорил ему:
— Оставь меня в покое. Будешь надоедать — приложу к твоей голове дуло моего ружья и выстрелю.
Брюле давно знал Жака Кривого, он знал, что он способен исполнить свою угрозу. Он сидел спокойно, ожидая дальнейшего развития событий или удобного случая.
К полудню Жак развязал ему руки и дал есть; когда фермер пообедал, мельник опять его связал.
— Уверяю тебя, Жак, — сказал ему тогда Брюле, — что я жертва моего сына, это он изменник!..
Но когда он говорил таким образом, вдали послышался барабанный бой. При этом шуме Жак поспешно вышел за дверь.
— Солдаты! — закричал он. — Солдаты!
На мельнице были три человека: Жак и два работника. Жак быстро отдал команду:
— Ребята, пустите мельницу в ход… Надо избегнуть обыска.
Безмолвствовавшая некоторое время мельница опять подала голос. Солдаты спускались с площадки к Ионне сквозь вереск. Жак, стоя на верху мельницы, сосчитал их. Шестьдесят штыков сверкали на солнце. Впереди небольшой группы шел толстый человечек. Жак узнал его и вскрикнул. Это был Курций.
— Я погиб! — прошептал мельник.
Но так как Жак Кривой был человек решительный, он схватил свое ружье и, позвав работников, сказал:
— Дети мои, если вы хотите бежать, бросьтесь в воду, переплывите Ионну и спасайтесь… Если вы хотите остаться со мною, если хотите умереть за доброе дело, возьмите ружья.
— Мы останемся, — отвечали работники. Это были сильные парни. Они вооружились каждый ружьем. Брюле приподнялся с мешков, на которых он лежал, и сказал Жаку Кривому:
— Если ты хочешь иметь доказательство, что я не изменник, дай мне также ружье, и я стану тебя защищать.
Но мы сказали уже, что Жак был упрям.
— Нет, — сказал он, — и прежде, чем они придут сюда, я прострелю тебе голову.