Она воротилась домой с задумчивым лицом, едва удостаивая презрительным взглядом все эти богатства, и прямо прошла в небольшой будуар, обитый материей серо-жемчужного цвета с золотыми полосами. Этот будуар был ее любимым убежищем и сообщался с садом несколькими ступенями, которые вели в уединенную аллею. В конце этой аллеи была калитка в соседний переулок, за калиткой дерновая скамья.
Ланж разделась; потом, вместо того чтобы лечь в постель, закуталась в широкий пеньюар и отослала Жаннетту. Когда Жаннетта ушла, Ланж взяла с камина роль, которую она должна была играть в тот вечер. С ролью в руке вышла она в сад и по уединенной аллее дошла до дерновой скамьи, находившейся у калитки, и села на эту скамью. Не просидела она и двух минут, как два тихих удара послышалось снаружи. Ланж поспешно встала, сердце ее сильно забилось, а щеки вспыхнули.
Ланж отперла калитку, и какой-то мужчина влетел как ураган.
— Скорее! — сказал он. — За мною следят!
Этот человек был закутан в плащ, закрывавший ему часть лица. Ланж поспешно заперла калитку. Тогда вошедший мужчина скинул плащ, и молодая женщина бросилась ему на шею, говоря:
— Ты, верно, хочешь лишить меня жизни?
Он с восхищением поцеловал ее в лоб.
— Как ты добра и преданна! — сказал он. — Я тебя люблю!
— Ах! Если бы ты истинно меня любил, — сказала она, — ты не подвергал бы свою жизнь опасности каждую минуту, мой обожаемый Арман! Видишь ли, — продолжала она с воодушевлением, — я знаю все!..
— Ты знаешь… все?
— Да, все.
На губах его появилась гордая улыбка. Он сел возле Ланж и окинул ее белоснежное чело с чуть заметными голубыми жилками взглядом, смешанным с нежностью и с самонадеянностью мужчины, который чувствует себя любимым.
— И что же вы знаете, мой прелесный ангел? — спросил он.
— Я знаю, что ты был в Гробуа.
— Да… Я видел тебя там…
— О! И я видела тебя… И испугалась.
— Дурочка!
— Испугалась твоей смерти, мой Арман… Ноги у меня подогнулись… Пелена пала на глаза…
— Чего же ты боялась, моя обожаемая?
— Но ты, верно, лишился рассудка, что спрашиваешь меня об этом…
— Напротив…
— Ведь ты изгнан?
— Ну так что ж?
— Осужден на смерть?
— Однако ты видишь, что я жив и здоров.
— А если бы ты был арестован в Гробуа?
— Полно! Ведь я был не один.
— Знаю.
Он взял ее голову обеими руками и опять поцеловал.
— Как же много вы знаете, — сказал он.
— Я знаю все.
— Это много, мой милый ангел. Ну, скажи же мне, что ты знаешь?
— Ты хочешь?
— Еще бы! Давай, рассказывай!
— Ты был в Гробуа с Каднэ и Суше, человеком в жилете из человеческой кожи…
— Это правда.
— Ты увез Барраса… Вы его связали, заткнули ему рот… Бросили в карету…