— Здравствуй, Жакомэ, — сказал он, — здравствуй, малютка.
Первое из этих приветствий обращалось к человеку лет сорока, бородатому, как козел, с почерневшим лицом, низенькому и плотному, широкая шея которого обнаруживала геркулесовскую силу. Всю жизнь он занимался тем, что валил деревья или собирал уголь.
Другое приветствие, сопровождаемое улыбкой, обращалось к девушке лет четырнадцати или пятнадцати, которая, сидя возле черного и свирепого угольщика, походила на ангела рядом с демоном. Высокая, стройная, гибкая, с волосами золотистыми, с глазами голубыми, с губами розовыми, а руками белыми, несмотря на черную работу, это создание даже в своей полосатой юбке и грубой холстяной рубашке имело спокойную и гордую красоту дочери короля. Трудно было верить, что это отец и дочь.
Жакомэ поспешно встал, говоря:
— Честь имеем кланяться, месье Анри.
— Здравствуйте, крестный, — просто сказала хорошенькая девушка, поклонившись вошедшему и целомудренно подставляя ему свой лоб.
— Здравствуй, Мьетта, здравствуй, дитя мое, — повторил молодой человек, целуя ее.
Он сел у очага. Огонь, плясавший на охапке хвороста и узловатых корнях старого пня, освещал бревенчатые стены хижины.
— Не находишь ли ты, что сегодня очень холодно, Жакомэ? — заметил охотник. — Я озяб.
— Кому вы это говорите, ваше сиятельство? — отвечал дровосек. — У меня кожа погрубее вашей, и то я был вынужден перестать работать… Деревья замерзли, словно камни. А вы, верно, не очень хорошо поохотились сегодня…
— Я гнался за волком и не убил его, — отвечал молодой человек.
— Это меня удивляет, месье Анри… Извините, граф.
— Жакомэ, — сказал охотник, — я избавляю тебя от необходимости называть меня графом.
— Как вам угодно, — отвечал дровосек с бесцеремонностью, отличавшей бургундского крестьянина. — Я вам говорю, что это меня удивляет.
— Почему?
— Потому что вы стреляете так, как никто на десять миль вокруг.
Охотник начал играть белокурыми косами Мьетты, которая приютилась около него, и сказал улыбаясь:
— Признаюсь, меня самого это удивляет: я выстрелил в него в двадцати шагах в прогалине, а он все продолжал бежать. Жаль, что я не верю в колдунов. Ты не видал моего товарища?
— Разве вы были с кем-нибудь?
— Да, с одним из моих парижских друзей, с офицером, который приехал ко мне неделю тому назад.
— Это правда, — заметила молодая девушка, — мне говорили.
— Стало быть, тебе известны все новости?
— Я ходила к крестной матушке вчера, когда вы были на охоте, и видела, что слуга чистил красный мундир. Я спросила, мне сказали, что это мундир друга месье Анри.