Каднэ продолжал рассказ:
— Сержант Бернье переходил от удивления к удивлению; накануне он видел Лукрецию в скромном платье из холста; она привела его в шестой этаж, в мансарду, говоря, что это ее квартира, и вот он находит ее в великолепных комнатах, в бархатном пунцовом пеньюаре, который оттенял ее матовую белизну, оставляя полуобнаженными роскошные плечи, по которым в беспорядке рассыпались черные, как эбен, волосы.
— Вы не верите вашим глазам? — сказала Лукреция, протягивая сержанту руку с печальной улыбкой.
— В самом деле… — пролепетал Бернье.
— Несколько слов объяснят вам эту странную тайну.
— Я вас слушаю, — отвечал сержант, продолжая стоять перед нею.
— Поверите ли вы, — начала опять Лукреция, — что я бедная девушка, почти без всяких средств, оставившая родительский дом и не имеющая другого убежища, кроме той жалкой комнаты, в которую я вас водила вчера?
— А вся эта роскошь?
— Не моя. Даже платье, которое на мне, не мое.
— Извините меня, я бедный солдат и не умею отгадывать загадки.
— Вы слышали этого человека, который приходил ко мне прошлой ночью и с которым я ушла?
— Да, и если я не видел его лица, то по крайней мере узнал его голос.
— Я слыву протеже этого человека.
— А это правда?
— Да.
— И вся эта роскошь от него?
— Конечно. Говорю вам, в глазах всех я принадлежу ему.
— Но… для чего?
— Это тайна и для вас и для меня…
— Вы справедливо употребляете это слово, потому что да покарает меня Господь, если я понимаю тут хоть что-нибудь!
Лукреция пристально посмотрела на него.
— Послушайте, — сказала она, — вы защитили меня вчера… У вас откровенные и честные глаза… Я считаю вас благородным человеком.
— Вы правы, — холодно сказал Бернье.
— Я окружена людьми, которых не знаю; какая у них цель — это мне неизвестно, и я, боюсь… Вчера, когда я увидела вас, мне показалось, что я нашла друга, покровителя… Человека, который осветит хаос мрака, в котором проходит моя жизнь.
Бернье смотрел на нее с горестным удивлением, потому что молодая женщина была бледна и печальна и грудь ее поднималась с трудом. Она продолжала:
— Я бедная деревенская девушка. Безнадежная любовь привела меня в Париж.
— Вы, однако, так прекрасны, что любовь, о которой вы говорите, не может быть лишена надежды, — возразил Бернье.
— Однако она безнадежна, — прошептала Лукреция, и слеза заблистала на ее черных ресницах. — Я любила и теперь еще горячо люблю человека, который никогда не думал обо мне, графа Анри Жюто де Верньера…