— Все эти дома очень похожи на те, что строили в древнем Риме, — заметил Паоло и дотронулся до одной из стен. — Они не из крашеного картона, а из камня; похоже, друг мой, здесь все настоящее.
Путешественники прогуливались по городу на махари, в окружении негров, освещавших им дорогу, и отблески факелов распространялись на десятки метров вокруг.
Улица, по которой они ехали, сделала крутой поворот и вывела к огромному, обсаженному деревьями проспекту, по обеим сторонам которого стояли величественные дворцы; казалось, ему не было конца.
Людовик оторопел.
— Сдается мне, мы попали в сказку, — сказал он. — Ох, дружище Паоло, как же я был неправ, когда смеялся над тобой!
То тут, то там на мраморных ступенях портиков, кто в римских одеждах, кто в нумидийских бурнусах, стояли мужчины и женщины — неподвижные, напряженные.
В одном из окон Людовик заметил прелестную девушку, судорожно вцепившуюся руками в прутья железной решетки.
Она находилась на высоте его седла, и, проезжая мимо, он коснулся ее руки — та была ледяной.
Все эти люди, сидевшие или стоявшие вдоль дороги, были мертвецами, сохраненными в нетленном виде посредством некоего необычного процесса бальзамирования.
Юноши поняли, что они находятся посреди города, захваченного врасплох какой-то катастрофой, и Людовик, который был немало наслышан про Геркуланум и читал описания итальянских городов, засыпанных пеплом при извержении Везувия, отказался от мысли о том, что Иаков приготовил некую неожиданную развязку, желая поразить воображение гостей.
— Начало неплохое, — прошептал он на ухо Паоло. — Я уже не жалею о том, что приехал сюда.
— Подожди немного, и ты еще не такое увидишь.
Рабыни провели их в будуар и помогли переодеться.
— Ты заметил, сколь восхитительны эти девушки? — прошептал Людовик. — У них есть только один недостаток — они немые.
И он попытался поцеловать одну из мулаток.
— Тебе следует пренебречь нами, господин, — сказала та. — Тебя ждет еще большее счастье; ты предназначен для другой любви!
— Гляди-ка, они говорят! — воскликнул Людовик. — Расскажи, красавица, какие такие феи нас ожидают, опиши их, прошу тебя.
— Не нужно! — произнес чей-то голос. — Лучше я их вам покажу.
То был Иаков.
— Хорошо выспались? — спросил он.
— Великолепно, — сказал Людовик. — И, скажу честно, господин: Мерлин вам и в подметки не годится; мы здесь менее суток, но уже устали восторгаться.
Паоло хранил молчание.
— Все еще дуешься на меня, малыш? — спросил у него Иаков с доброжелательным простодушием. — Похоже, ты затаил на меня злобу за то, что я разрушил твое счастье.