— Но как он исчез, этот город? — Людовику, как всегда, не терпелось перейти к сути.
— В результате потопа?
— Помпеи и Геркуланум засыпало пеплом; Аурелия же ушла под воду. Все подробности катастрофы отмечены в исторических хрониках того времени.
— Разве в Сахаре, в этих краях, где все изнывает от жажды, бывали наводнения?
— Да. Когда-нибудь в этом безводном регионе появятся самые большие в мире реки; по крайней мере, при римлянах таковые здесь имелись. На глубине двух, иногда — тридцати, реже — шестидесяти футов, здесь встречаются огромные подземные водоемы, которые простираются под песком на многие мили и бегут во всех смыслах.
Это море воды под океаном песка.
У соляных гор эта вода чрезвычайно соленая, гораздо более соленая, чем морская; в других местах — мягкая.
Однако же Аурелия находилась в непосредственной близости от одной такой соляной горы, которая возвышалась над городом на несколько тысяч футов.
Этой горы больше нет, и вскоре вы узнаете, почему.
Во времена, о которых идет речь, римляне создали огромный водоприемник в двадцати милях от города; в него стекались все воды с соседних земель, которые затем по акведуку поступали в Аурелию.
Резервуар этот представлял собой озеро с цементированным дном, озеро протяженностью в семь миль.
В Сахаре часто происходят странные феномены выравнивания почвы.
Пески покоятся на грунтовых водах, под которыми, в свою очередь, находятся слои герметической соли.
Слои эти — очень тонкие в некоторых местах или же деформированные течениями либо в результате внутренних потрясений — имеют обыкновение то тут, то там прорываться.
Как следствие вода просачивается в них; внутреннее море перетекает с места на место и опускается.
Остается впадина, в которую и проваливается песок на зачастую довольно обширных площадях.
Так и возникают долины, в которые одни плато возвышаются на сотни футов над другими.
Похожая штука приключилась и с Аурелией.
Она просела вместе со всем окружавшим ее оазисом, да так, что верхушки самых высоких ее строений оказались на высоте, лишь на самую малость превосходящей высоту самых низких обелисков прежнего уровня.
Произошло все это так внезапно, что напоминало обвал.
Не было ни землетрясения, ни разрушений, ни опрокидывания домов — ничего, за исключением разве что огромной воронки, образовавшейся рядом с этим бассейном, воды которого за три часа затопили город.
Захваченные врасплох посреди ночи, жители его погибли, повторив судьбу тысяч обитателей Помпеи.
Но через пять часов после наводнения произошел другой катаклизм, который довершил катастрофу.