Он смог отрядить на эти работы десятки человек: ведь нужно было разровнять почву; все расчистить, привести в порядок, но самое главное — и это представлялось делом архисложным, — необходимо было сохранить герметичным свод, нависавший над городом, и постараться укрепить его.
С этой целью он приказал покрыть этот свод толстым слоем романцемента, состав которого нам известен, — будучи человеком ученым, мой предок обладал не меньшим набором знаний, чем ваши французские академики сегодня.
Он уже тогда делал открытия, которые человечеству стали доступны лишь через сто лет.
В своих работах он использовал мощные машины, и проходили эти работы зачастую при свете электрических ламп.
Благодаря великолепному знанию химических и физических процессов ему за двадцать лет удалось сделать то, на что у других людей ушла бы вся жизнь, — восстановить Аурелию.
Ничто не могло остановить этого человека, отличавшегося широтой взглядов и решительностью. В тот же вечер в тридцати милях от подземной Аурелии он отравил помогавших ему рабочих, когда те вернулись к ожидавшему их каравану, а затем распустил слух, что то была кара небес, недовольных этой нечестивой экспедицией.
Новость распространилась со скоростью молнии: вскоре везде узнали, что несчастных, которые попытались раскопать наказанный Богом город, сразила чума.
Ужас людской был огромен: ни одна живая душа не осмеливалась приближаться к проклятому городу.
Мой предок же сколотил вокруг себя небольшую команду помощников, состоявшую в основном из его верных слуг и членов их семей, купил им в качестве прислуги очаровательных мулаток — их дочерей вы сегодня видели, — и вместе с этими людьми обосновался в Аурелии.
— Но воздух! — воскликнул Людовик.
— Но свет! — поддержал друга Паоло.
— И чистейшая вода!
— И деревья!
— И птицы!
— И пища!
Все эти противоречия, настойчивые, безотлагательные, требовали объяснений.
— Я ничего не собираюсь от вас скрывать, — улыбнулся Иаков. — Сейчас вы все узнаете… Паоло, в соответствии с моими распоряжениями, ты ведь изучал науку и, насколько мне известно, на первом своем бриге имел богатый выбор книг, в том числе и рукописных, да и ты, Людовик, получил, если не ошибаюсь, неплохое образование. Полагаю, вам известно, что вода состоит из чистых водорода и кислорода.
— Да.
— Один французский ученый установил это в конце восемнадцатого века.
— Верно — Лавуазье.
— В нашей же семье еще три века назад научились получать ее в процессе простейших опытов. Таким же манером ее производят и здесь — и наилучшего качества.
— Но воздух?
— Это ведь смесь кислорода с углеродом, не так ли? Разве не могу я извлекать кислород из определенных веществ и углерод из каких-нибудь других в количестве, достаточном для такого города, как Аурелия, в которой насчитывается всего сто семьдесят восемь жителей, преданных слуг нашего древнего рода. Их признательность мне безмерна, так как все они здесь счастливы. Правда, воздух постепенно ухудшается, но я его постоянно обновляю. Со времен моего деда здесь было проведено столько опытов, все было так четко регламентировано, что у нас больше ни с чем не возникает никаких проблем.