Среди ренегатов Алжира Паоло обнаружил одного англичанина, свободно владевшего турецким и арабским языками; объявив себя банкротом, этот ловкий жулик, искусный подделыватель и плут, вращавшийся прежде в самых лучших светских кругах, вынужден был скрываться на варварской территории после тысячи бесславных «подвигов», за которые он должен был отвечать перед судом.
Подкупив некого драгомана, Паоло обзавелся печатью английского посольства и образцами почерков различных консулов.
Как известно, консулы часто обмениваются между собой письмами.
С этими документами фальсификатор-англичанин не только изготовил рекомендательные письма для мнимого наставника индийского принца, но и сам же с блеском сыграл его роль.
В роли же принца выступил юный колоуги, выучивший в пути несколько английских слов.
Этого оказалось достаточно: его наставник заявил послу, что в силу того, что сам он всего лишь пару месяцев находится рядом с принцем, тот пока усвоил лишь азы английского языка, к которому к тому же юноша оказался мало предрасположен.
Будучи сыном одного из мусульманских правителей Индии, свои мысли он излагал на арабском, своем родном языке.
Говорил он и на ломаном итальянском — известный на Востоке левантинский язык мало чем отличается от неаполитанского наречия.
Все было спланировано наилучшим образом.
И псевдонаставник, и псевдопринц оказались великолепными актерами.
Их апломб вошел в поговорку в канцеляриях его британского величества.
Кто бы мог сомневаться — в подобных обстоятельствах — в том, что Паоло действительно является другом принца?
Как можно было предположить сговор между этим юношей и наставником принца — персоной, значительной и обладающей к тому же целой россыпью рекомендательных писем из самых различных посольств?
Сомнения были лишь у Луиджи, но он был министром полиции и сомневался всегда.
Да и нельзя на основании одного лишь подозрения посадить за решетку представителя Англии, вассального принца Ост-Индской компании, как нельзя и досаждать его лучшему товарищу.
Мы так подробно останавливаемся на прелиминариях грядущей битвы для того, чтобы читатель сам мог оценить ее последствия.
Никогда еще заговор не был организован лучше, чем тот, во главе которого стоял Паоло.
Никогда еще полиция не защищалась лучше, чем та, которой руководил Луиджи.
Эта развернувшаяся вокруг виселицы, на которой король Франческо намеревался вздернуть маркизу Дезенцано, битва явилась одной из самых знаменательных в период тех вековых повстанческих войн, что вели карбонарии против королей Обеих Сицилий.