— Что случилось? — воскликнули все в один голос.
Прежде чем ответить, юноша выпил стакан пунша, а потом присел за стол.
— Говори! Да говори же! — неслось со всех сторон.
— Марию похитили! — вымолвил наконец Карло.
И посреди установившейся в зале гробовой тишины он рассказал о том, что произошло.
— Ах! — промолвил палач, с трудом сдерживая рыдания. — Бедное мое дитя! Я этого не переживу!
К Карло уже вернулось прежнее хладнокровие.
— Дедушка, — сказал он, — сейчас не время для слабости. Давайте рассуждать здраво.
— А моя дочь в это время находится в руках какого-нибудь мерзавца-аристократа.
Карло отрицательно покачал головой.
— К этому похищению готовились загодя; в этом у меня нет никаких сомнений.
— Что заставляет тебя думать так?
— Эти мокрые веревки, это внезапное нападение, множество других мелочей внушают мне глубокое убеждение в том, что речь не идет о любовном похищении. Очевидно, за нами следили от самого дома.
— Да, — проговорил палач. — Судя по твоему рассказу, это представляется мне вполне вероятным.
— И потом, дедушка, — продолжал Карло, — вряд ли хоть один из неаполитанских развратников жаждет заполучить в любовницы дочь палача!
— Пожалуй, ты прав!
Старик закрыл лицо руками.
— Но тогда кому могло понадобиться это похищение? — пробормотал он.
Внезапно его осенило:
— Оно может быть выгодно только Луиджи.
— Ему-то оно зачем?
— Чтобы принудить меня к назначенной на завтра пытке этой несчастной революционерки.
— Ах, дедушка, как вы заблуждаетесь! Была бы такая необходимость — Луиджи тут же приказал пикету карабинеров окружить наш дом, затем выслал бы к нему взвод сбиров, и вас бы арестовали с тем цинизмом, который отличает все преступные действия министров королей-самодержцев.
— Твоя правда, — вздохнул палач. — Но я тогда немедленно отправлюсь к Луиджи. Если это не его рук дело, он мне поможет, и уже этой ночью поиски моего несчастного дитя начнутся повсюду.
— Думаю, дедушка, — сказал Карло, — с этим нам спешить не следует. Есть во всем этом деле, проведенном с адской предусмотрительностью, некая загадка. Вы знаете, как я люблю Марию! Так вот, ради нее же самой давайте пока не будем обращаться в полицию. Что-то мне подсказывает, что пойди мы туда — и ее жизнь окажется в опасности.
Едва он произнес эти слова, как к их столу подошел гарсон.
В руках у него было письмо.
Раскрыв конверт, палач быстро пробежал написанное глазами и, передав бумагу Карло, спросил у парнишки:
— Кто вручил тебе это письмо?
— Какой-то лаццарони.
— И кому он просил его передать.
— Синьору Пьетелле.
Мужчины переглянулись.