— А я пойду в солдаты! — воскликнул один юноша.
— А я — в священники! — сказал другой.
— А я думаю разбогатеть на монопольной торговле кораллами, промыслом которых занимаются наши рыбаки в Ла-Калле.
— А я обожаю море и хочу быть моряком.
— А меня всегда привлекали занятия медициной, — сказал старик. — Вот увидите, в самом скором времени я стану одним из самых известных хирургов Парижа[29].
Сколько счастья в сердца, радости на лица принесло это решение — описать невозможно!
Все сияли от счастья.
— Решено! — промолвил палач. — Прощай навсегда, проклятый дом! Приготовьте две повозки, усадите в них малышей и старух, и я отвезу их на постоялый двор. Вы же, мужчины, хватайте под руки ваших жен — ты, Карло, позаботься о Марии — и отправляйтесь развлекаться. Встречаемся после полуночи в «Альберго де ла Пасе»[30].
Даже воробьи, выпускаемые птицеловом на свободу, вылетают из клеток с меньшей радостью!
Но из всей семьи первыми на улицу выбежали жених с невестой. Ах! Перед ними открывалась блестящая жизнь. Ни единого облачка на горизонте! Будущее виделось им в розовом цвете. Они побежали в Неаполь, предвкушая праздник и целуясь на каждом шагу. Казалось, опасаться им было нечего.
Тем не менее троица людей в черном последовала за ними, и один из этой троицы вскоре отделился от спутников.
Десятью минутами позже, на углу одной темной улочки, на плечо Карло легла чья-то железная рука, и не успел он даже вскрикнуть, как оказался связанным по рукам и ногам.
В путах, с кляпом во рту, его оставили лежать на одной из аллей.
Какое-то время, катаясь по земле, он пытался избавиться от кляпа и позвать на помощь, но все было тщетно.
Тогда с тяжелым сердцем он замер в ожидании, но никто не проходил по этой мрачной аллее; улица была пустынна.
После получаса беспокойства ему вдруг показалось, что путы его ослабли; прежде они были мокрыми, — когда его связывали, он чувствовал их сырость.
По мере высыхания веревки растянулись.
Эта необычная мера предосторожности, принятая нападавшими для того, чтобы он смог освободиться по истечении определенного времени, показалась юноше крайне странной.
Не обнаружив вокруг ничего такого, что могло бы вывести его на след Марии — нападение было проведено весьма ловко и, судя по всему, готовилось тщательно, — Карло побежал в «Альберго де ла Пасе».
Палача юноша обнаружил сидевшим за столом в компании четырех пожилых женщин; старики о чем-то оживленно болтали.
С наивным добродушием палач пожелал, чтобы этой ночью все гуляли: он заказал пунш.
Дрожащие старческие руки уже поднимали бокалы, когда, бледный как смерть, в таверну ворвался Карло.