— Так точно.
Паоло затянул одну неаполитанскую рождественскую песню; они выпили, посмеялись, немного поспорили.
Наконец Корсар поднял бокал за Кармен, примадонну «Сан-Карло», и на этом товарищи расстались.
Паоло отправился в следующую таверну, где его ожидали рыбаки, разумеется, мнимые, и там разыгралась та же комедия.
«Рыбаков» юноша проинструктировал так:
— Ваша цель: стрелять по тем нашим товарищам, которые побегут по крышам, производя как можно больше шума. Нужно, чтобы выстрелы, производимые адскими механизмами судьи, не были слышны вовсе или, по крайней мере, слились с вашими. Когда наши люди подожгут все крыши и станут отступать к дому Пальмиери, кричите, что видите их, и уводите толпу в обратном направлении. Итальянским из вас владеют немногие, так что предоставьте крики и возгласы нашим неаполитанским друзьям, которых я назначу вам в командиры. Сгруппируйтесь позади них и уходите туда, куда пойдут они. Ты, Джузеппе, не забудь, что поджигатели должны сойти за карбонариев — пусть в толпе пойдет слух об этом. Наконец, постарайтесь сделать так, чтобы полиция арестовала невиновных, — нужно пустить следствие по ложному следу.
— Хорошо!
И очередной тост Паоло положил конец комедии.
В тот вечер Корсар посетил еще пять или шесть кабачков.
Была полночь.
В Неаполе стояла тишина.
На опустевших улицах не слышалось ничего, за исключением мерного шага патрулей раздававшихся то здесь, то там отдельных криков угодивших в руки ночных воров запоздавших прохожих.
Балы, концерты, театры — все уже было закрыто.
Рондини был дома, он спал.
Но каким сном!
Небольшой ночник освещал комнату, в которой было свалено все его богатство — экю, пиастры, цехины, дублоны и наполеондоры из желтого и белого золота.
Ложе его выглядело весьма странным: то были горки монет — примерно двести тысяч франков в денежном исчислении, — являвших собой огромные многослойные тюфяки, покрытые толстыми мехами.
На этих мехах и спал судья, укрывавшийся одеялом, которое, в свою очередь, было усеяно нанизанными на нити монетами.
Среди тех золотых монет, что Рондини получал, попадались и такие, посреди которых имелись небольшие дырочки, и в один прекрасный день судье пришла в голову замечательная мысль — продевать в эти дырочки нити и пришивать монеты к одеялу, благодаря чему значительная часть его сокровища находилась у него под рукой даже во время сна.
Стоило Рондини проснуться либо же просто машинально перевернуться на другой бок — и золото звенело; судья слышал его металлический звук даже в полудреме, которая сопровождает обычно резкие вздрагивания.