— Но, капитан, бросаясь под пули, вы ведь рискуете погибнуть?
— Подобная смерть мне не грозит, — улыбнулся Паоло.
И Корсар распахнул свой плащ, продемонстрировав подкладку из стальной ткани; кроме того, на Паоло была кольчуга.
Еврей Иаков в своей заботе о Паоло зашел так далеко, что приказал изготовить для него, Вендрамина, Людовика и сотни других корсаров защитное обмундирование.
Этим и объяснялся тот факт, что адские механизмы судьи не причинили юношам никакого вреда.
Корсар с золотыми волосами продолжал:
— Потеснив солдат, мы окажемся у дома Пальмиери. Часть служивых предпочтет укрыться в самом здании, и подкрепления, увидев это бегство, десять раз подумают, стоит ли подниматься. Другая часть наших противников устремится на мостовые улиц, и вы получите время на передышку. В конце этой вереницы домов есть узкая улочка; нам нужно будет добраться до нее, разбившись на небольшие группы. Так, передвигаясь от улочки к улочке — а Неаполь, как вы уже могли заметить, представляет собой большой лабиринт тупиков и проулков столь узких, что в них можно без труда прыгать с крыши на крышу, — вы оставите полицию далеко позади и уйдете от погони. В случае чего у каждого из вас есть в запасе двенадцать патронов. Вопросы есть?
Корсары, все как один, отрицательно покачали головой; их лица выражали решительность.
— Помните только, — сказал им Паоло, — что речь сейчас идет не только о нашей жизни, которая сама по себе мало что значит, но о нашей репутации, которая есть все; так будет же храбрыми!
Те, кому были адресованы эти слова, были совсем молодыми парнями из числа первых рекрутов Паоло.
С Корсаром их связывали два года кампаний; мужество их давно закалилось в отчаянных и кровопролитных морских сражениях.
То были настоящие демоны.
Вслед за Паоло и Вендрамином все они, словно домашние кошки, поползли навстречу солдатам Его Величества.
Могучим швейцарцам, состоявшим на службе у короля Франческо, отваги, безусловно, было не занимать, однако же на крышах они чувствовали себя не совсем уютно — особой ловкостью они не отличались.
При виде этих безмолвных противников, которые, сливаясь с кровлей, вследствие чего стрельба по ним представлялась бессмысленной, пробирались от дымохода к дымоходу, швейцарцы испытали то смутное опасение, которое внушает неведомое; они не знали что предпринять.
Кто были эти люди?
Сколько их?
Ответа на эти вопросы не имел никто.
Инстинктивно солдаты стали жаться друг к другу, а случившийся почти тотчас же неприятный инцидент и вовсе поверг их в панику.
Один из офицеров поскользнулся на черепичной крыше, потерял равновесие и покатился вниз, но в последний момент успел ухватиться за карниз.