Приписав беспокойство маркизы испытываемым ей болевым ощущениям, Луиджи промолвил:
— Не будь вы врагом короля, я бы ни минуты не переставал восхищаться вами.
Узница улыбнулась.
Он продолжал:
— А так, придется положить всему этому конец. Завтра вы взойдете на эшафот.
— Тем лучше! — сказала маркиза. — Кровь мучеников весьма плодородна; оросив своей итальянскую землю, я помогу взрасти целой армии патриотов, которая вскоре покончит с вашим режимом.
— Поживем — увидим! — проговорил министр. — Прощайте, сударыня. Теперь мы встретимся лишь на площади, где вас казнят.
С этими зловещими словами он удалился.
Пока министр находился в тюрьме, постовых обнаружили и развязали, и теперь их ожидал допрос.
Когда Луиджи узнал, что на пост напали патрульные, облаченные в униформу и ведомые генералами, которым был известен пароль, когда он узнал, что нападавшими были переодетые солдатами карбонарии (именно таково было его предположение), он пришел в полное отчаяние и вызвал к себе своего заместителя.
То был ловкий, сообразительный, отважный молодой парень, которого — в чем Луиджи не сомневался — ждало блестящее будущее.
Он уже сейчас ни в чем не уступал министру, а кое в чем того и вовсе превосходил.
Луиджи объяснил ситуацию.
— Мне кажется, ваше превосходительство, — сказал сбир, — нет, я даже уверен в том, что наши противники насчитывают в своих рядах не более трехсот человек.
— Но чем тогда объясняется тот факт, что они везде и всегда одерживают над нами верх? Пусть этот, к слову, отлично продуманный, побег и не удался — его все равно можно расценивать как их триумф; этой мятежнице не удалось бежать лишь по чистой случайности.
— Но что нужно для подобного побега? Всего лишь горстка людей. Что было нужно для пожара? Несколько групп парней, решительных и отважных, да и только.
— Тут я склонен с тобой согласиться.
— К тому же, если бы этих сторонников маркизы было пять или шесть тысяч, они бы попытались поднять Неаполь и его окрестности на восстание, но ведь они пока почему-то таких попыток не предпринимают?
— Но как нам поймать всю эту шайку либералов?
— Заманив их в ловушку.
— Но в какую?
— Есть у меня одна идея, но ее еще нужно довести до ума… Сделаем так: я над этим подумаю и через час предоставлю вам свой план.
— Жду тебя во дворце.
Увидев, что его план провалился, Паоло быстро спустился на землю, выстрелил пару раз по тюремщику и скомандовал всеобщее отступление; связанные по рукам и ногам, постовые остались валяться на походных кроватях.
Отойдя на достаточное расстояние, Паоло приказал своим людям разделиться, избавиться от униформы и ружей и на рассвете попарно вернуться на судно, по примеру простых лаццарони проведя ночь под дверями городских домов.