Тронутый до глубины души, Луиджи упал королю в ноги.
— Сир, до сих пор я был готов жизнь отдать за Ваше Величество; теперь же я буду предан вам не только телом, но и душой.
— Благодарю вас, сударь. Я этого не забуду.
И король, не без достоинства, помог министру встать на ноги.
Справившись с нахлынувшими эмоциями, Луиджи промолвил:
— Сир, мы с моим заместителем разработали весьма неплохой, как нам кажется, план, но у нас к вам одна просьба — никому о нем не рассказывать.
— Обещаю вам, что от меня его не узнает ни одна живая душа.
— Тогда, сир, осмелюсь попросить вас подписать указ, по которому казнь назначается на завтра.
— Такой я готов подписать хоть сейчас! Пусть для меня оставят окно!
— Если позволите, сир, то я бы, напротив, смиренно просил Ваше Величество не покидать дворец, к которому я пришлю батарею артиллерии и два батальона.
— Но зачем нужны подобные меры?
— Затем, сир, что завтра будет мятеж.
Король побледнел.
— Да, сир. И мятеж кровавый.
— Так вы получили информацию, что эти карбонарии готовят восстание?
— Нет, Ваше Величество. Хотя возможно, они и вынашивают подобные планы, — с этих смельчаков станется! В любом случае для того, чтобы моя задумка увенчалась успехом, мне нужен мятеж.
— А если они не захотят бунтовать?
— Мы сами организуем восстание.
— Но с какой целью?
— Для того чтобы подтолкнуть их к вооруженному нападению на эскорт этой мерзавки маркизы. Мои сбиры, сир, все мои шпионы, будут начеку, особенно на подступах к площади; завидев приговоренную, они закричат, хором и с исступлением: «Помиловать! Помиловать ее!». Затем кто-нибудь прокричит: «Долой короля!», и, увидев такие настроения, заговорщики — а они там, не сомневаюсь, будут, — непременно попытаются освободить маркизу. Мои сбиры тотчас же повыхватывают пистолеты и при поддержке армии возьмут этих карбонариев в плотное кольцо оцепления. Не так важно, задержим мы их или убьем на месте, главное, что в наши сети разом угодят все либералы Неаполя.
Лицо короля просветлело.
— А мои лаццарони, — спросил он. — Как поведут себя они?
— Пальцем о палец не ударят.
— Не вздумайте только им досаждать! Тронете хотя бы одного из них — взбунтуется весь Неаполь!
— На этот счет будут отданы самые строгие распоряжения, Ваше Величество, я лично этим займусь.
Заметив, что короля не оставляют сомнения — судя по всему, Франческо всерьез опасался того, что волнения могут принять массовый характер, — Луиджи поспешил добавить:
— Не беспокойтесь, сир. За исключением эскорта приговоренной, солдатского кордона вокруг эшафота, нескольких пикетов то тут, то там, вся армия будет находиться в казармах. За каждым батальоном будет закреплен свой пост, который он должен будет занять в указанный час. Все улицы, улочки и проходы, ведущие от площади к воротам, будут перекрыты. С подавлением мятежа мы затягивать не станем. Две пушки на каждой из улиц, три взвода для их охраны, подкрепление повсюду — сир, им просто некуда будет деваться!