Не ожидавший от Его Величества подобной дальновидности, Луиджи посмотрел на короля с искренним восхищением.
— Будет сделано, сир, — сказал он. — Король песчаного берега нам в этом поможет.
— И чтоб они там, в Европе, совершенно успокоились, — продолжал Франческо, — мы разместим в нашем «Журналь Оффисьель» статью следующего содержания:
«На днях в Неаполе был подавлен мятеж, начавшийся по случаю казни маркизы Дезенцано, которая была изобличена в заговоре, имевшем целью свержение короля и представлявшем угрозу безопасности всего королевства.
Простые неаполитанцы, ставшие свидетелем нападения карбонариев на карету, в которой приговоренную везли к месту казни, набросились на зачинщиков беспорядков, оказав тем самым эффективную помощь войскам.
После того как карбонарии открыли огонь по лаццарони, последние, несмотря на отчаянные призывы полиции и армии прекратить волнения, разорвали мятежников на части.
Вечером того же дня под окнами королевского дворца прошла грандиозная демонстрация, сопровождавшаяся восторженными криками: «Да здравствует король!» и здравицами существующему режиму.
Его Величество были глубоко тронуты подобным проявлением симпатии, но даже оно не смогло заглушить всю горечь печали, которую они испытали в связи с необходимостью применить силу в отношении горстки недовольных политикой властей либералов».
— Ах, сир! — рассмеявшись, промолвил Луиджи. — Если вас, не дай Бог, когда-нибудь свергнут с престола, я бы посоветовал вам пойти в журналисты — думаю, на этом поприще вы достигнете блестящих успехов.
С этими словами министр откланялся…
На следующее утро порт пришел в движение с первыми же лучами солнца.
День обещал быть чудесным.
Лотерея была назначена на то же время, что и казнь, которая должна была состояться в семь часов утра, но нетерпеливый народ уже заполнял набережные.
Дома оставались лишь единицы.
Томбола для неаполитанцев — это страсть, но увидеть казнь — не менее заманчиво.
Корсару это было отлично известно, но знал он и то, что лаццарони, ни секунды не колеблясь, выберут из этих двух удовольствий первое.
И все же, во избежание упреков в том, что лотерея проходит в одно время с казнью, Корсар попросил Луиджи распустить слух о том, что казнь состоится лишь в десять часов.
Вот почему уже с рассветом во всех гаванях и на всех улицах Неаполя наблюдалось смятение; от двадцати до тридцати тысяч человек спешили к месту проведения томболы.
Странная штука!
В этой огромной толпе царил полнейший порядок; методично и поквартально, люди выстраивались в колонны, каждой из которых командовал какой-нибудь влиятельный товарищ, и вот почему.