— Смерть королю! Смерть Луиджи! Да здравствует Паоло! Да здравствует Король песчаного берега!
Франческо вздрогнул.
— Господа, — сказал он генералам, — нас провел какой-то мальчишка.
Вошел один из шпиков Луиджи.
— Сир, — проговорил он, — вот письмо от министра; он ранен.
Король прочел:
«Ваше величество,
Лаццарони взбунтовались в результате дьявольской махинации наших врагов, которые желали любой ценой поднять их на восстание.
Переодевшись сбирами, карбонарии явились туда, где должна была состояться томбола, и объявили все лоты изъятыми под тем предлогом, что лотерея вроде как не была разрешена. Народ, естественно, пришел в ярость и вдохновляемый, вне всякого сомнения, подстрекателями, устремился в город с целью его разграбления и свержения Вас с престола. Карбонарии намерены использовать бунт для вызволения маркизы, но, клянусь головой, они ее не получат. Уверен я и в том, что Вашему трону тоже ничего не грозит.
Остаюсь на боевом посту.
Ваш преданный и смиренный слуга,
Луиджи.
P.S. Мои люди повсюду искали юного Короля песчаного берега, но его и след простыл. Если бы он появился, то переговорил бы с лаццарони, и все бы моментально закончилось. По всей видимости, карбонарии где-то удерживают его в плену».
Немного успокоившись, король воскликнул:
— А я его едва не обвинил!..
И, тяжело вздохнув, он промолвил:
— Ну, все, оказывается, не так страшно, как представлялось. Все недоразумения объяснились.
Внезапно крыша дворца обрушилась…
Один из снарядов пробил потолки, подкатился, шипя, к изножью трона и с грохотом разорвался.
Генералы, офицеры, солдаты — все разбежались, кто куда, еще за секунду до взрыва.
Лишь король остался стоять там, где и стоял…
Когда пыль улеглась, его обнаружили у окна, под грудой досок.
Франческо был спокоен.
— Ах, господа! — сказал он. — До чего ж храбрые у меня офицеры! Как такими не восхищаться!
В зале стоял едкий дым, в паркетном полу зияла огромная дыра, соседние покои были охвачены огнем.
— Сохраняйте хладнокровие, господа, — строго произнес король, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не разразиться гневом. — И потушите пожар! В следующий раз тот, кто проявит подобную слабость, будет немедленно разжалован в солдаты. У нас здесь два батальона. Для защиты этого вполне достаточно, а вскоре Луиджи подведет еще и подкрепление. Когда лаццарони окажутся передо мной, я сам с ними поговорю, и, уверяю вас, они сложат оружие.
Спокойствие короля подействовало на офицеров самым благоприятным образом.
В столь ответственную минуту Франческо показал себя настоящим храбрецом, к тому же человеком действия: он спустился во двор, к солдатам.