У дворца их оставалось около двух тысяч; оружейную поддержку им, в случае чего, должна была обеспечить одна артиллерийская батарея.
Король обратился к швейцарцам с проникновенной речью, и те клятвенно заверили его, что будут сражаться до последней капли крови и умрут на посту.
Уверенный отныне в своих батальонах, убежденный в своем огромном влиянии на лаццарони, король заметно повеселел.
Лишь одно ему не давало покоя.
Что это был за пароход, который появился в порту столь неожиданно и был в состоянии посылать огромные снаряды на не менее огромные расстояния?
Появился лаццарони.
То был переодетый сбир.
— У меня для вас письмо, сир, — проговорил он и испросил разрешения присесть.
Король жестом удовлетворил его просьбу.
Письмо было от Луиджи.
В нем говорилось следующее:
«В порту обнаружен неизвестный корабль, наши батареи обстреливают его из всех орудий, но ядра отлетают от него, не причиняя ни малейшего вреда. Похоже, он неуязвим.
Этот корабль должен обеспечить отход карбонариев; как он вдруг оказался посреди порта, установить не удалось. Десятью пушечными выстрелами он полностью подавил огонь той из наших батарей, что стояла на дамбе».
Прочитанное сильно удивило короля.
Он посмотрел на курьера.
Заметив, что тот мертвенно-бледен, король спросил:
— Что с тобой?
— Сир, я умираю. Войска Вашего Величества начали стрелять по мятежникам, те стали палить в ответ, и чтобы добраться сюда, я вынужден был пройти между двух этих огней. Во мне сейчас сидят несколько пуль.
— Позвать врача? — спросил король.
— Не нужно, сир. Мне уже не выкарабкаться.
И, начав задыхаться, несчастный вдруг выпрямился, прокричал: «Да здравствует король!» и упал замертво.
В глазах у короля блеснули слезы.
Торжественно он заявил своим офицерам:
— Вот верный слуга, господа. Посмотрите, чего Луиджи добился от своих людей. Каков командир, таковы и подчиненные!
С точки зрения философии, то было справедливое замечание, с точки зрения политики — весьма неуместное. Ведь именно у него, у Франческо, находились в подчинении все эти плохие офицеры!
Вошел еще один курьер.
То был некий полковник; правая рука его была на перевязи.
Король взирал на него не без некоторого удивления.
Серьезный и спокойный, полковник с достоинством подошел к королю и левой рукой положил к его ногам шпагу:
— Сир, — сказал он, — я возвращаю вам ее.
Король нахмурил брови.
— Вы покидаете мою службу, сударь?
— Нет, сир. Я пришел сюда умереть. Но я хочу умереть с обнаженной грудью и без оружия; у меня нет больше руки, в которой я мог бы держать шпагу; правая моя рука раздроблена.