Выслушав Луиджи с мрачным видом, король на какое-то время задумался, но затем вдруг решился:
— Распорядитесь, чтобы подали карету! — сказал он.
Четверть часа спустя королевский экипаж остановился у особняка герцогини.
Услышав стук в дверь, Люсиль, которая, как всегда, была настороже, выглянула из окна и увидела окруживших дом солдат.
Предупредив о приходе короля герцогиню, девушка бросилась к входной двери, но не к той, что выходила во двор, а к той, за которой находились покои — она хотела дать хозяйке небольшую передышку.
Привратник как истинный портье открыл не сразу; он никого не ждал.
Обычно король проникал в дом через небольшую потайную дверцу, и, услышав стук, привратник не придал ему особого значения.
— Должно быть, — сказал он себе, потягиваясь в постели (время было позднее), — мальчишки забавляются.
Но тут снаружи прокричали:
— Именем короля!
Портье пришел в замешательство.
«Вот как! — подумал он. — Уже! Быстро же им донесли».
Не сразу обнаружив штаны, одевался он бесконечно долго.
Из-за двери уже неслись проклятия.
Наконец привратник открыл.
Луиджи подал знак, и на несчастного портье — министр решил, что тот тянул время специально — тотчас же накинулись солдаты.
Король, Луиджи и двое вооруженных револьверами офицеров проследовали в покои.
Внезапно дорогу им преградила какая-то женщина — одежды в беспорядке, лицо испуганное.
То была Люсиль.
— Смилуйтесь! — воскликнула она. — Смилуйтесь, сир! Я ничего не знала. Мы встречаемся уже четыре года. Он отец моего ребенка.
На руках у нее был горластый младенец, которого принес в дом Вендрамин.
Где он его взял?
Объяснить это великан не счел нужным.
Ребенок кричал как резаный.
Увидеть подобного не ожидал никто.
Король посмотрел на Луиджи.
— Сир, — продолжала Люсиль, — он явился для того, чтобы оставить здесь моего бедного сынишку. Герцогиня его прогнала. Я знаю, сир, ему конец и мне тоже. Но смилуйтесь, сир, пощадите его!
— Что все это означает? — пробормотал Франческо. — Немедленно объяснись, Люсиль.
Но девушка никак не желала успокоиться:
— Бедный Вендрамин! Это проклятый Корсар втянул его в это дело! Этот мерзавец Паоло! Ах, Ваше Величество, в глубине души он вас очень любит и горько сожалеет о том, что было!
— Да объясни же все по порядку! О чем это ты твердишь?
Люсиль немного успокоилась.
— Пройдемте, сир, — промолвила она. — Герцогиня вам все расскажет.
Горничная надеялась, что ее хозяйка уже успела продумать то, как она будет играть новую комедию.
Король и Луиджи, оба — немало изумленные, не знавшие что и думать, поднялись к герцогине.