Паоло покачал головой; уж он-то знал, что их ждет.
— Если бы еврей говорил со мной о магии, колдовстве, сверхъестественном, — сказал он, — я первым бы над ним посмеялся. Но всего того необычного, что я видел, он добился благодаря глубоким познаниям и величайшему уму. И его притворная старость, и приключение с сокровищем, и Ноэми, и его поиски вечной жизни, и золотое кольцо черной гадюки — во всем этом нет ничего такого, что бы не было доступно человеческому сознанию. У змеи была своя нора в комнате с сокровищем; проползая через украшения, гадюка нанизала на себя кольцо, и то затерялось в складках ее тела. Иаков обнаружил рептилию неподалеку от форта, где было спрятано разыскиваемое им сокровище; увидев кольцо, он понял, как оно оказалось на теле змеи. Еврей решил, что если отнесет змею поближе к форту и свистнет, чтобы она уползла, гадюка вернется в свою нору и укажет ему дорогу к тайнику. Так он и сделал. В здравомыслии ему не откажешь. Я беседовал с одним французским врачом, который состоит на службе у дея Хуссейна, и рассказал о теориях Иакова, так знаешь, что он мне ответил? «Я не возьму на себя смелость утверждать, что он не находится на верном пути к открытию, которое сможет регенерировать мир».
У крепостной стены Паоло заметил неподвижный силуэт человека, сидящего верхом на махари.
— Это, должно быть, Иаков! — сказал он.
Человек, в свою очередь, тоже увидел юношей и, пришпорив животное, остановил верблюда уже в нескольких шагах от них.
— Меня послал хозяин, — сказал он. — Иаков ждет вас; следуйте за мной.
Посланник направил верблюда на юг; пустив своих махари галопом, юноши двинулись следом.
Им было известно, что на протяжении ста льё в этом направлении, вдали от всех торных дорог, не встречается ни деревьев, ни источников, ни населенных пунктов — ничего. Заметили они и то, что их провожатый не позаботился о том, чтобы прикрепить к седлу сумку с провизией. Куда они ехали?
Прошел час.
Ничего.
Два часа.
Снова ничего.
Перед ними простиралась огромная Сахара, с ее ужасами, тишиной, опасностями.
С момента отъезда проводник не произнес ни слова.
Наконец терпение Людовика лопнуло.
— Эй, человек! — воскликнул он.
Провожатый обернулся.
— Чего ты хочешь? — спросил он.
— Знать, куда мы направляемся.
Проводник остановился.
Взяв махари Людовика под уздцы, он развернул животное в направлении Лагуата и, показав на одну из звезд, сухо промолвил:
— Если боишься, проваливай. Ксар там.
Людовик, который и так пребывал не в самом добром расположении духа, хотел что-то возразить грубияну, но тот лишил его такой возможности: