После она заметила, как за дальний стол присели взрослая женщина и молодой мужчина. Она выглядит подтянуто. На ней красивая одежда, дорогие украшения, а лицо ухожено. Но чувствует она себя как голый клоун на арене цирка. Ей тут не место и все это видят. Кошелек ее полон валюты, но нет самой ценной — молодости, чего так много у каждой глупой девчонки, проходящей мимо и наступающей ей острым каблуком на ногу. Ее молодой спутник тоже видит это. Его глаза бегают по сторонам. Он словно голодный пес в мясной лавке, обреченный идти на поводке за хозяином, но жаждущий свежего мяса. Женщина все понимает, но всеми силами пытается выглядеть достойно. Она, вероятно, богата, а он беден и у него много долгов. Она любит его молодость, но презирает за глупость, а он любит ее деньги, но безразличен к ней в остальном. И это все очень грустно…
Потом внимание Марии перенеслось на группу молодых мужчин, вальяжно устроившихся на низких диванах. Они с видом хозяев рассматривают всех вокруг с пеленой презрения, скуки и надменности, подернутой перед мутными глазами. Эти парни, все как один, закинули ногу на ногу. В их руках тлеет сигарета. Они выглядят самоуверенно, заслуживая заинтересованные взгляды девушек. Но Мария видит, что все это напускное. По крайней мере, так ей кажется. Она решает, что и они недовольны своей жизнью, и ищут чего-то или кого-то, способное изменить их жизни к лучшему. И, конечно, они страдают от того, что найти это у них не получается.
О, если бы она могла, подумала Мария. Если бы было в ее силах всех сделать счастливыми. Она бы это сделала! Она бы нашла пару всем одиноким и страждущим. Молодым и старым, богатым и бедным. И, конечно, не забыла бы про себя.
Размышления Марии прервал резкий хлопок по плечу. Администратор сухим пальцем показывала ей, что с того самого дивана, где сидели мужчины, о которых она думала, поднялась нетерпеливая рука с требованием принять заказ. Она, словно отпущенная пружина, вскочила со своего места и, пробираясь через заросли толпящихся людей, поторопилась к нужному столу.
— Виски бутылку. Быстрее. Мы тут вечность сидим и ждем тебя, — недовольно бросил ей один из мужчин на диване. Его ноги были туго затянуты в узкие брюки. Плоть, сдерживаемая снизу, пышно выдавливалась сразу над поясом объемным облаком жира. Лицо его было широким и щербатым, словно кочан капусты, а близорукие глаза смотрели с наглым вызовом человека, привыкшего к вседозволенности.
— Да, конечно. Вам какой?
Он назвал ей марку виски, которого, как она знала, не имелось в баре.