— Мария, ты мне нравишься, — вдруг сказал он, слегка смутившись.
От его слов она перестала дышать, потом перевела дух и ответила:
— Ты мне тоже.
— Да?!! Это замечательно!
— Да. Я тоже думаю, что это замечательно, — улыбнулась она.
— Не поверишь. Я очень долго искал такую девушку, как ты.
— Это какую?
— Настоящую.
— Настоящую?
— Как бы объяснить… В этом городе очень много фальшивых людей. Ну и фальшивых девушек тоже. Ты не такая. Ты не пытаешься быть кем-то, кем не являешься.
— Правда? — спросила она, вспоминая о своих проблемах с новой Марией.
— Да.
— Может быть. Я не знаю, — уклончиво ответила она.
Ближе к полуночи он проводил ее до дома. Возле подъезда, когда они расставались, он наклонился к ее щеке и поцеловал. От неожиданности она отпрянула. Щека ее горела огнем. Она посмотрела на него. Было темно и лица его не было видно. Но она видела отблеск его глаз, чувствовала жар его тела, топивший ее как свечу, и захотела, чтобы он снова поцеловал ее. Но он смутился и отстранился.
— Извини, — сказал он.
— Ничего.
— До встречи?
— До встречи. Спасибо тебе за вечер.
— Спасибо тебе.
Мария заставила себя открыть дверь подъезда и закрыть ее за собой. Через стекло в двери она увидела, что он все еще стоял снаружи и смотрел на нее. Он помахал ей рукой, а она улыбнулась в ответ. Когда Мария поднималась по гулким лестничным пролетам к своей квартире, она захотела закричать, разбудить всех в доме. Чтобы сообщить каждому о том, что влюблена…
10. Любовь
Словно вышедший из-под контроля машиниста аттракцион, отношения молодых людей закрутились на безумной скорости, и даже они сами, если бы и захотели, не могли бы остановить его ход. Беспечные заложники своих чувств, они лишь с изумлением и со страхом наблюдали, как их вертело и несло в манящую неизвестностью даль будущего.
Они встречались каждый день, пили светлое пиво в летних кафе, от которого в голове Марии с непривычки появлялся легкий туман. Потом гуляли по вечернему городу. Казалось, они прошли по каждой тенистой аллее каждого городского парка, посидели на каждой истертой скамье под исполинскими кронами старых деревьев. Они были уверены, что чувство их было исключительно, неповторимо, что только им довелось смотреть своими особенными глазами на большой шумный город, внезапно открывшийся им со скрытой стороны, неведомой другим.
И странно им было бы узнать, что эти деревья, аллеи, парки и скамьи видели за свой век тысячи таких же влюбленных пар. И каждая из таких пар верила, что их чувства исключительны, что только у них есть эти особые глаза, позволяющие увидеть удивительное в привычном. Но теперь их время ушло, и только наивные надписи о любви, нацарапанные на спинках скамей, как обломки античных руин, найденные пытливым археологом, свидетельствовали о давно прошедшем. Где сейчас эти пары? Может быть, они все еще вместе, или давно забыли о своих чувствах, или жестоко разочаровались, или потерялись в лабиринте жизни, растеряли свой запал, заставивший их когда-то гореть жарким пламенем, а теперь они жалко тлели на обочине жизни, с горечью вспоминая прошлое? А может они просто постарели или даже умерли? Это было неважно. Они все сейчас были лишь призраками прошлого, молчаливо витающими в воздухе, наблюдающими над тем, как на сцену выходили новые пары: молодые, глупые и смелые, чтобы гореть, не жалея фитиля.