Накануне Нового года во французском Нанте были проведены консультации между правительствами Франции, САСШ, Британской империи, Германии, Португалии и Испании, где были перераспределены африканские территории, в пользу других государств.
САСШ отказалась от территории Либерии, оставив за собой только Монровию, со своим морским портом, и территорию, прилегающую к этому городу. Часть территории, до Гран – Бассы, отходила Англии, остальное – Франции. САСШ доставалась вся территория Рио-Муни, а также, Габон и Кабинда, вместе с выкупленными у бельгийцев территориями бывшего Бельгийского Конго. Испанцы ничего не получили, а только утирали кровавые сопли.
Португальцам было гарантировано сохранение их других территорий, в тех же границах, что и сейчас, и разрешена беспошлинная торговля с САСШ. На их же товары, поставляемые в САСШ, устанавливалась минимальная торговая пошлина, что в принципе, их устраивало.
На этом все разногласия были утрясены, и карта африканских владений была, в очередной раз, перекроена. Британия уступила Германии территории, простирающиеся, вплоть, до реки Бенуэ, что в Нигерии.
За счёт этого, территория германского Камеруна немного увеличилась. Соответствующий договор был подписан, и дипломаты разъехались, кто в радостном настроении, а кто и в гадостном. А история совершила очередной непредсказуемый виток своего неминуемого развития.
Семён Ворох, во главе своей интернациональной банды, количество членов которой давно перевалило за две тысячи, терроризировал территории нынешнего Джибути, временами забредая и на территорию Британского Сомали, и в Абиссинию, посещая, даже, итальянское Сомали.
Так он и курсировал, вдоль побережья, пользуясь поддержкой местных племён, с которыми делил добычу. Всё это продолжалось до тех пор, пока за его голову не назначили большую награду, а администрации французских и английских протекторатов не озаботились его поимкой.
Отряд резко сократился, сначала до полутора тысяч, а потом, и ещё меньше. Постоянно теряя в схватках своих людей, Семён прослышал, что далеко на юго-западе, за Абиссинией, появился чернокожий вождь, который, не спрашивая о прошлом, привечает любого, готового воевать за него.
Как в Пугачёвские времена, Ворох провёл круг, в котором поднял вопрос об их дальнейшей судьбе. Собственно, самих русских, в его тысяче осталась, едва ли, четверть, а точнее, полторы сотни. Все остальные были пришлыми. В основном, из арабских и кушитских племён. Были и негры, но гораздо в меньшем количестве, чем арабы.