Все они прибились в отряд Вороха по разным причинам, но двигало их одно. Постоянная вольная жизнь, полная опасностей и приключений, а также, жажда лёгкой наживы, которая как приходила, так и уходила. За те два года, которые они разбойничали здесь, никто из них не оброс семьями и не был обременён сокровищами.
Круг постановил идти к Мамбе и проситься под его руку. На то, что он принял христианство, большинству было наплевать. Те, кому это было принципиально, дезертировали из отряда, их оказалось не больше пятидесяти человек, остальные готовы были служить хоть кому, лишь бы платили и не заставляли работать.
Многие стали грезить о гаремах, полных чернокожих красавиц, что было также далеко от истины, как и количество чёрных красавиц на условную тысячу чернокожих женщин. Ворох не собирался их в этом разочаровывать, всячески укрепляя это заблуждение. Сам же он просто хотел уйти под сильную руку, чтобы продолжать такую же жизнь, не заботясь о постоянном поиске хлеба для пропитания.
В Африке, имея оружие и умея воевать, никто и никогда не оставался голодным, и Семён Ворох это знал. К тому же, он успел так покуролесить, стольких ограбил и убил, что ни к французам, ни, тем более, к англичанам его решительно не тянуло. А значит, дорога была одна, и она вела его только к Мамбе.
Отряд быстро собрался и рано утром вышел в направлении Омдурмана. Всё же, сначала Ворох решил предложить свои услуги дервишам, успевшим к этому времени собрать внушительную армию, слухи о которой дошли и до него.
Дорога была тяжелой и долгой. Добравшись до Хартума, располагавшегося в излучине Голубого и Белого Нила, он узнал, что дервиши наголову разбиты. А недалеко от Омдурмана стоит лагерем пресловутый Мамба, готовясь вступить с англичанами в бой.
За разгоревшимся сражением Семен наблюдал из Хартума, ещё не захваченного англичанами, там же он собирал под свою руку бывших дервишей, агитируя их и обещая богатые трофеи.
Накануне основного сражения, он переправился через Нил и, воспользовавшись моментом, скрытно приблизился к Омдурману, но в сражение не вступал. Лёжа среди пологих холмов, он со своим отрядом наблюдал за сражением с тыла, ожидая, чем закончится затяжной бой, надеясь извлечь из него необходимые для себя дивиденды.
Бой разворачивался с пугающим накалом, о чём сообщал грохот канонады и изредка пролетающие над ними снаряды, сбившиеся по какой – то причине со своей траектории. Никто из сторон никак не мог победить. А Ворох выжидал, не решаясь бросить в бой свои силы.
Его симпатии лежали целиком и полностью на стороне Мамбы, но вот, с тремя тысячами плохо вооружённых, хоть и опытных, бойцов, не стоило лезть в самую гущу сражения. Наконец, чаша весов стала склоняться на сторону Мамбы, что было очевидно по непрерывному артиллерийскому обстрелу укреплённого лагеря англичан.